Ведьма с серебряной меткой. Книга 2

— Значит, либо мы оба мертвы, либо оба живы, — прошептала она, — я… хотела этого. Очень хотела, Аламар. Я хотела тебе счастья. И хотела, чтобы ты был здоров.

Он развернулся, смял ее, прижал к себе спиной и прошелестел на ухо:

— Это слишком роскошный подарок для меня, Данивьен. Разве я достоин?

— Не знаю, — она беспечно потянулась, прижимаясь к нему еще крепче, — да и какая разница?

— Может, я все-таки умер? Или это все — иллюзия? — в его голосе, мягком, глубоком, слышалось сомнение.

— Давай позовем Эльвина, — она приподнялась на локте и посмотрела на лицо своего мужа.

Да, таким он был до того, как попался механоидам. И таким должен был быть.

— Наверное, не умер, — пробормотал Аламар, гладя пальцами ее скулы, — упоминание Эльвина приближает нас к суетному миру смертных.

Он замолчал, пристально глядя на нее. А ей стало вдруг смешно и весело, оперлась на руки, щекоча грудь Аламара волосами.

— Спасибо, что спас нашего малыша. Другой бы на такое не решился.

Аламар обхватил ее за талию и легко, играючи, уложил поверх себя. Она прижалась к горячему телу, с наслаждением провела ладонями по крепким плечам. В происшедшее верилось с трудом — но уже верилось.

— Я не хочу, чтобы ты уходила, — шептал он, целуя ее волосы, — без тебя меня уже не будет, Данивьен. Я очень прошу, чтобы ты осталась. Я буду стараться, чтобы ты была счастлива, клянусь.

— Я не уйду, — Дани улыбнулась, — никогда. Потому что тоже хочу счастья, хотя бы немножко.

И, блаженно жмурясь, потерлась лбом о заросшую щетиной щеку. Ей никогда еще не было так хорошо и спокойно. Оставив за спиной все горести, она входила в собственное будущее свободной и с высоко поднятой головой.

И больше никогда она не будет одинокой.

Наверное, они могли бы еще долго лежать, купаясь в рассветных солнечных лучах и получая удовольствие от самых простых прикосновений. Но дверь распахнулась, и внутрь решительно вошел Эльвин Лаверн.

— Аламар! Послушай, я…

И замер. Потом быстро уткнулся взглядом в пол и покраснел. Дани только услышала, как Аламар прорычал:

— Вон! Пошел вон, Лаверн! — и принялся торопливо закутывать Дани в простыню.

* * *

Потом…

Много чего было.

Они завтракали в большой гостиной, и Дани постоянно ловила тревожные взгляды Эльвина. Маг не стал скрывать, что сомневается в длительности чар, а потому пристально следил за левой рукой Аламара и даже щупал ее периодически, ожидая, что она станет прозрачной, а затем и вовсе исчезнет. Те металлические детальки, что вытолкнула из себя регенерирующая плоть, Эльвин тоже старательно собрал в шкатулку и спрятал, бормоча, что как-нибудь займется их изучением на предмет следов Дара.

— То, что произошло, не могло случиться, — объяснил Эльвин, — мы с вами знаем, что чудес не бывает. Так что я бы не был столь оптимистичен насчет такой регенерации.

Аламар только плечами пожал и ответил:

— Да, чудес не бывает, я согласен. Но вспоминая далекое прошлое, не стоит упускать из виду то, что племя айхи почти уподобилось богам, за что и было наказано расщеплением Дара.

Дани посматривала на мужа и тихо радовалась тому, что к нему вернулся здоровый аппетит, а лицо уже не казалось белым как мел. Да и вообще, Аламар Нирс теперь выглядел совсем не устрашающе — разве что самую малость, улыбку злодея и надменный излом бровей никто не отменял.

После завтрака он потащил ее на прогулку, и Данивьен наконец смогла осмотреться.

Дом сестры Эльвина, большой, но совершенно лишенный каких-либо украшений, походил на простую белую коробку. Крыт он был темно-красной черепицей, а на окнах висели легкие решетчатые ставни. К дому прилегал совсем крошечный садик с вьющимися розами и парой тех странных деревьев, которые Аламар назвал «пальмами». И не было ни забора, ни калитки — прямо от крыльца начиналась выложенная камнями-голышами дорожка, ведущая к морю.

Они направились в город, а для этого нужно было обойти дом. Узкая улочка уходила вверх, в гору, мимо беленого фасада, и туда же устремлялись похожие друг на друга белые коробки-дома. Редко где встречался второй этаж или крошечный балкон, на котором стояли ящики с цветами.

Было тепло, гораздо теплее, чем на столичном острове. О снеге здесь вообще, похоже, забыли: трава так и осталась зеленой, и солнце ласкало кожу, как будто началась весна.

Держась за руки, они поднялись в гору и вышли на городскую площадь, где по центру красовался фонтан, а вокруг, друг напротив друга, замерли храм Всеблагого и городская ратуша. Пожалуй, это был самый бедный храм из всех, что доводилось встречать Дани: простые беленые стены и высокий каменный шатер, украшенный скромными каменными завитками. Ратуша выглядела куда богаче, каменные колонны украшали мраморные статуи странных существ о четырех крыльях.

— На месте этого города было когда-то поселение айхи, статуи принадлежат им, — пояснил Аламар. А потом спросил:

— Как думаешь, Эльвин прав? Это все… только на время? Только сон?

Дани улыбнулась. Конечно же, господин Лаверн ошибался, поскольку не мог позволить себе поверить в чудо.

— Я чувствую тебя настоящим, — сказала она. А потом попросила, — давай теперь вернемся к морю?