Ведьма в Академии магии. Фиолетовый рубин

Одним из таких был наговор на исчезновение пыли, а точнее, ее быстрый сбор. Но для того, чтобы он сработал, было мало просто произнести «La koietya persformints». Следовало вложить в слова немного собственной энергии, что обязательно должна была слышаться вибрацией в голосе, и, конечно, определенным способом выставить перед собой руку.

Пальцы и ладонь представляли из себя подобие чаши.

– La koietya persformints, – произнесла я заученно и услышала негромкий хлопок.

Это немногочисленная пыль, скопившаяся в комнатушке, оказалась у меня на ладони. Она походила на серый спрессованный шарик, который можно было выбросить прямо в траву на улице или закопать в цветочный горшок. Мой шарик получился совсем крошечным, потому как уборка в общих помещениях домовыми проводилась ежедневно.

Переписав заклинание и перерисовав форму становления руки в свой гримуар, я с сожалением перелистнула пустые страницы. Знания, оставленные в нем бабушкой Аглоньей, пока так и не проявились на светлых листах, но на занятии по зельеварению профессор Нейк говорил, что записи будут отображаться со временем. Чем сильнее будет становиться ведьма, чем больше знаний она усвоит, тем полнее окажется для нее родовой гримуар.

Я ждала этого момента с предвкушением и нетерпением.

Тем же, у кого ни ведьм, ни ведьмаков в роду раньше не было или доступа к родовому гримуару не имелось, пришлось завести свои собственные тетради. Историю своих заклинаний и чар они писали здесь и сейчас, чтобы потом передать своим магически одаренным наследникам.

Вытащив мокрые вещи, я поменяла мыльную воду на свежую и вместо ароматных масел бросила в каждый таз по несколько украденных листьев. Полоскать вещи было принято вместе с белой галькой, которая впитывала в себя уже ставшее ненужным мыло и остатки грязи.

За время полоскания я успела сделать домашнее задание по травоведению. Госпожа Филт попросила заучить свойства нескольких растений, среди которых были обе серебройки. Что примечательно, отличить их на глаз действительно было нереально, но, пролистав главу вперед, я поняла, что существенная разница все же имелась. Их главное различие заключалось в цвете сока, что выступал, когда у кустика отламывали листья. У ядовитой версии он был белым, а у целебной – прозрачным.

Достав вещи из тазов, я подвесила их на веревке прямо перед собой. В идеале здесь они должны были сохнуть до самого утра, но мое любопытство погнало меня дальше – в следующие главы учебника по бытовым заклинаниям. На шестнадцатой странице имелся уже испробованный мною наговор на моментальную сушку любых типов ткани. Причем применялся он преимущественно в связке с зельем глажки, которого у меня, естественно, не имелось. Но даже без него вещи хорошо, а главное, быстро высыхали.

– Pelta amy – tein, rugvasion, – прошептала я, скрестив средние и указательные пальцы на руках.

Звук был таким, словно кто-то ковер стряхнул, но результат изумлял. И рубашки, и плащи мгновенно стали сухими и имели едва ощутимый аромат жечь-травы. Я наконец-то вспомнила ее название.

Остальные домашние задания я доделывала уже у нас в комнате, разместившись за единственным, но длинным столом. Девчонок не было, так что мне никто не мешал. Появились они только перед самым ужином.

– Тиана, мы узнали! – влетела в нашу спальню возбужденная Марика.

Вслед за ней появилась не менее довольная Ри.

– Что узнали? – не сразу поняла я, о чем они, оторвавшись от письма, которое писала родителям.

Они просили писать им каждый день, хотя письма на почтовой карете в нашу деревню доставлялись только раз в неделю. Но я писала: мне было несложно. Совсем не хотелось, чтобы они зазря беспокоились лишний раз, а там, глядишь, и привыкнут к тому, что я учусь в академии.

– Где вечеринка будет! Ты что, забыла? – приземлилась рыжая на мою кровать и обиженно засопела. – Они ее в своей комнате устраивают, представляешь? Прямо сейчас устраивают!

– Без ужина никуда не пойду, – заявила я упрямо, прекрасно осознавая, к чему эти две бессовестные клонят.

А точнее, нагло склоняют! А я, между прочим, сегодня только один раз ела!

Ужинать под их сверлящими взглядами было ну совсем невозможно. Пару раз я даже давилась, потому как мне настоятельно советовали жевать быстрее. Еще и картошку мою уворовывали, хотя сами ужинать отказались напрочь. К котлете я их предусмотрительно просто не подпустила.

– Да пошли уже, пошли, – прошипела я, тяжко вздохнув. – Вы хоть домашние задания-то сделали?

– Да мы позже у тебя спишем! – беззаботно махнула Марика рукой. – Да скорее же ты! Все пропустим!

– Что пропустим? – усмехнулась я, подгоняемая в спину.

– Игру пропустим! Они наверняка уже начали! – пыхтела Риэна, которая ходила быстро с большим трудом.

Ноги мои едва поспевали за девчонками, что теперь тянули меня за обе руки. Выбравшись из главного корпуса, они почти побежали к мужскому общежитию.

– А там, между прочим, комендант. И девушкам в мужское общежитие нельзя, – весело напомнила я, с сожалением вспоминая так и не выпитый чай.

Между прочим, с бесподобными печеньками!