Ведьма в Стоунской академии. Сердце дракона

Покосился на свои крылья и судорожно вдохнул при виде почерневших чешуек. Выдохнул мощную струю огня, а за спиной раздались шипящие звуки, на землю полилось разрушительное пламя: драконы повиновались незамедлительно, повторяя мои действия. Ощущение безграничной власти тревожило и расширяло: я словно вырос в разы!

Вспомнил дядю. Отец Гонда тоже превратился в чёрного дракона… Скорее всего, из-за любви к Ли Йи! Тогда многое становится на места. Вот чего жаждал мой отец! Этого ощущения и непостижимого могущества, которое дарит Тень… Но повелитель ошибался, полагая, что дар нужно лишь проглотить, а там всё случится само собой. Его необходимо ещё и пробудить, а это может сделать лишь любовь.

Отчаянная и горькая любовь дяди к той, кто, как ему казалось, покинула этот мир, стала разрушающей для дракона. Да, Тень подарила парону Ро Дику могущество, но он его не использовал. Не понимал зачем, ведь считал драконию погибшей, а себя виноватым в её смерти. Но, вопреки ожиданиям моего отца, не стал мстить, а предпочёл просто исчезнуть… Интересно только, где он скрывался.

Я взмахнул крыльями, перекувырнулся – ветер засвистел в ушах, на мгновение стало невозможно дышать – и спланировал на землю. Рядом приземлялись мои послушные последователи. В глазах драконов виделись покорность и ожидание… И ни капли собственной воли. Казалось, что я плаваю в огромном живом магическом пламени. В багровых волнах то поднимается изогнутая шея, то с порывом ветра шевелятся перепончатые крылья, то ярко вспыхивают одинокие струи огня. Готовые на всё, бездушные и бесстрашные воины.

Раньше, когда эти сны обрушивались в ночи, я просыпался в холодном поту, но сейчас происходящее не пугало. Тот страх принадлежал человеку, который боялся перемен и избегал отчаянных решений. А сейчас в живом пламени купается могущественный дракон, ради своей любимой готовый спалить весь свет, чтобы из пепла возродить новый надёжный мир, где слышащая будет чувствовать себя защищённой от всех бед!

В высшем магическом огне, который окутывал всю мою армию, растворилась последняя частичка человека, погасли крохи сомнений, сгорели все желания, кроме одного: стать повелителем! Тем, кто поставит свою женщину на пьедестал… Так недосягаемо, что никто не посмеет причинить вред сияющей Ари!

* * *

Ари Лэ

Гонд осмотрелся и хмуро заметил:

– Почему не в сокровищницу? Разве не знаешь, что снаружи в пещеру рода Ли не попасть?

– Откуда же мне знать? – приподняла я брови, стараясь, чтобы игра была естественной. – Я же выросла среди людей, парон Ро Гонд. К тому же, ты упомянул скалу Крыла, вот и подумала, что можно войти отсюда. Я знаю это место, мой дом неподалёку…

– Мне неинтересно, – оборвал Гонд и недовольно скривился. – Да, отсюда можно проникнуть внутрь, но лишь разрушив скалу до основания.

– Понятно, – протянула я.

Задрала голову и взглянула на выступ, за которым обнаружила израненного фасма. Очень хотелось разгадать эту тайну – больно уж всё подозрительно сошлось в тот ужасный день. И то, что тем утром я спасла фасма, сбежавшего перед гибелью родителей. И то, как палкообразный чудик испугался отца Гонда. И то, что дом наш уничтожило драконье пламя Ро Вуда, которого я и не видела. А ещё тот самый охранный камень, оказавшийся сдвинутым, когда я покидала дом. И странный шум в комнате, где отец принимал больных.

Возможно, фасм знает, что на самом деле произошло в злополучный день. Камень – маленький кусочек алмаза, его я носила с того дня, – мог вынести из дома только он. Теперь, когда я поняла, что означают эти кристаллы, сомнения растаяли: раз это всё, что осталось от моей мамы, значит, она погибла не в огне, а до того, как отец Гонда попал в дом.

– Так мне разрушить скалу? – сухо уточнил Гонд.

– Нет, – вздрогнула я и нервно улыбнулась. – Не нужно этого делать.

– Перенесёшь нас внутрь? – раздражённо спросил дракон. – Как ты собираешься поведать отцу и Ли Йи о нашем соединении?

Я кивнула на скалу:

– Мне нужно забраться наверх для этого. Подожди, пожалуйста…

– Не хочу, – оборвал Гонд. – Я тебя подниму.

– Нет! – воскликнула я. Мне нужно убедиться в своей догадке, и парону не стоит видеть то, что таится в той пещерке. Замялась: – Понимаешь, это… непросто. Я же ещё только учусь. Ты будешь отвлекать… э… своей красотой. – Он с подозрением покосился на меня, и я выдавила улыбку. – Что тебя тревожит? Сам говорил, что сбежать не удастся. Да я и не собираюсь!

Парон смотрел минуту не отрываясь, затем едва заметно кивнул, и я немедля бросилась к скале. Задирать юбку при Гонде не решилась и порадовалась, что оторвала от низа кусок для повязки Кунда, – я почти не путалась. Подъём был недолгим, от страха я забиралась довольно шустро, а может, помнила, как карабкалась в первый раз. На выступе перевела дыхание и вгляделась в темноту пещерки. Звать фасма не решилась – у драконов очень тонкий слух… И я точно не знала, могут ли они прислушиваться к миру в человеческой ипостаси.

Но как-то надо дать знать, что я здесь? Оглянулась и, убедившись, что парон не сменил ипостась и не подсматривает за мной, проговорила: