Ведьма войны

Когда спустилась ночь и над острогом мерно-однообразно зазвучал голос отца Амвросия, молящегося в надвратной церкви за успех православного воинства, во рву послышался плеск. Лучники пустили на звук десяток стрел, услышали стон, воодушевились и опустошили туда же несколько колчанов. На чем все и затихло.

На рассвете в воде обнаружилось целых два истыканных древками тела…

На что надеялись тотемники – непонятно. Забраться на стену и днем-то было непросто. А уж в темноте…

Сразу после завтрака атаман созвал к себе в покои всех сотников. В случившейся в остроге тесноте даже посланников посылать не пришлось – из уст в уста приказ по всем мгновенно разлетелся. Вскоре так же тесно стало и в светелке с окном, расположенной перед опочивальней Серьги и Митаюки. Когда поток приходящих на зов сир-тя иссяк, Матвей встал за спиной жены, положил руки ей на плечи и сказал:

– Все вы видите, други, что рати могучие под стенами нашими собрались. Вестимо, все окрестные города тотемников ныне пусты, без воинов вовсе остались. Посему вопрос у меня к вам, храбрецы местные: кто пути знает к самым близким городам нашего ворога?

Митаюки перевела, и примерно треть сотников сразу вскочили:

– Я, я знаю! Я! – Мысль белокожих людей была столь проста и очевидна, что о задуманном набеге догадалась даже девушка.

После горячих пересказов выяснилось, что на южных притоках Ямтанга имеется целых пять чужих нуерам городов, больших и малых. Ко всем остальным нужно идти посуху – они лежали среди ручьев и озер соседней речной долины.

– Сухопутный путь кому ведом? – спросил уже Штраубе.

И опять половина сотников взметнули руки.

– Охотники мне нужны, готовые рискнуть собой ради дела важного.

На это оказались согласны просто все.

Круг прервал протяжный свист снаружи. Воины сорвались с мест, выскакивая в дверь и скатываясь вниз по лестнице, разбегаясь к стенам и воротам. Матвей бросился к южной башне, Митаюки помчалась следом. Однако казак был быстрее, и к тому моменту, когда чародейка еще только добралась до боевой площадки, ее муж уже наводил ствол, зацепившись гаком за край стены.

– Огня! – грозно рычал он, а Евлампий, звонко цокая железом о камень, все никак не мог высечь искру. Ведьма решительно отстранила молодого ватажника, достала свое огниво, ударила, раздула трут, подожгла тонкую ленточку бересты, от нее фитиль.

– Готово! – Митаюки выпрямилась и смогла наконец выглянуть наружу.

Там, как когда-то острог у моря, крепость атаковали громадные звери, грозные тотемы начавших войну племен.

Но…

Прямо на ее глазах яйцеголов влетел в ров и потерял равновесие, отчего ударить по бревнам с разбегу у него не получилось. Зверь встал, начал стучать крепкой костяной башкой в стену, но с места ломать укрепление выходило слабо, получался просто громкий стук. Точно так же глубоко в ров провалился трехрог. Его грозное оружие, в прошлом году легко раскачавшее бревна в стене, ныне втыкалось в землю под ней. Волчатники беспомощно бегали вдоль рва – Митаюки еще по прошлогодней схватке помнила, что воды они жутко не любят. К тому же в них постоянно летели стрелы. Для зверя вдвое выше человека это было не опасно – но больно.

Даже могучий двуног, вызванный шаманами из окрестных лесов, ступив в ров, заметно просел ростом и оказался своей макушкой ниже боевой площадки башни.

– Пали! – крикнул Серьга, едва зверь повернул голову в его сторону.

Митаюки ткнула фитилем в запальник и на миг оглохла от грохота. Выпущенное почти в упор ядро ударило чудовищу точно между глаз, чуть выше ноздрей. Оно попятилось, споткнулось о край рва и повалилось назад, на походный лагерь тотемников.

Матвей опустил разряженную кулеврину, схватил вторую, навел ее вдоль стены:

– Пали!

Выстрел окутал башню облаком дыма и заставил трехрога взвыть от боли. Ядро его не убило – рана кровоточила над передней лапой. Однако копошение в мутном холодном рву, ковыряние в земле, да еще и боль, переполнили тотему чашу терпения. Он боком, боком отступил, вылез на берег и потрусил прочь.

Шаманы тотемников не порабощали сознания священных животных, они убеждали зверей помогать своим родам. У трехрога такое желание пропало – и ничего колдуны с этим поделать не могли.

Стены огласились восторженными возгласами. В приступе отчаяния тотемники попытались отомстить, почти добежав до рва и начав стрелять из луков. Нуеры ответили – и нападающие быстро откатились, оставив после себя четыре тела.

Матвей ничего этого даже не увидел – заряжал пушки. Поднявшись, снова нацелился вдоль стены…

– Пали!

Яйцеголов упал, сраженный точным выстрелом в основание шеи. Серьга был уже опытным охотником на драконов и знал, как надежнее всего свалить такую добычу.

– Ты слышишь? – схватила его за руку Митаюки. – У церкви все хохочут, или мне мерещится?

Атаман еще раз глянул вдоль стен и кивнул:

– Вроде спокойно здесь теперь. Ладно, пошли посмотрим, чего там у церкви творится?