Ведьмак 23го века. Том семнадцатый. Далекие друзья

На то, чтобы организовать образцово-показательный суд над нарушителями общественного порядка, архимагистру понадобилось полчаса. И то двадцать девять минут и сколько-то там секунд он ждал, пока вокруг любимого капища соберутся зрители, поскольку Святослава и его несостоявшихся убийц отловил примерно столь же быстро и безжалостно. Олегу даже экстренно пришлось сводить ожоги со своего друга, чья защита враждебными аэромантами оказалась просажена абсолютно в ноль.

— Итак, я хочу знать, чем было вызвано это безобразное побоище, в результате которого на уши поднялся весь гарнизон, — архимагистр пытался выглядеть суровым, но получалось у него плохо. На лицо маленького сухонького старичка в устаревшем мундире то и дело выползал радостный оскал, ладони рук периодически начинали потирать друг друга, а глаза горели то в прямом, то в переносном смысле. Он был не то, чтобы счастлив, но доволен…Тем, что нашелся отличный повод оторваться от возни с важными, но осточертевшими вконец документами, которые пиромант седьмого ранга раз за разом непроизвольно сжигал, а потом с матом восстанавливал обратно до исходного состояния, и самое сложное, в правильном порядке собственноручно раскладывал.

— Он пытался меня убить!

— Дык, он меня убить пытался!

— Какое трогательное единодушие, — позволил себе пошутить архимагистр, с довольной улыбкой усаживаясь на пылающий трон, которого у него за спиной секунду назад и в помине не было. — Но я хочу больше подробностей. Начинай ты, беззубый, а то этого светловолосого орясину и его выдающиеся ораторские способности я знаю, ему много говорить опасно. Для окружающих.

— Этот смерд напал на меня! — Несмотря на отсутствие большей части зубов и открытый перелом челюсти, дикция потенциального убийцы Святослава ни капли не пострадала. Все-таки он являлся опытным аэромантом, а звук есть не более чем правильные колебания воздуха, и потому четкость речи волшебника, лишь недавно прибывшего на Дальний Восток из столицы, заставила бы устыдиться многих дикторов и конферансье из родного мира Олега. Правда, вот видок у аэроманта четвертого ранга малость подкачал. Посторонние целители на место проведения суда не допускались, а потому примерно половина лица одаренного до сих пор представляла из себя натуральное месиво, впрочем, уже начавшее успешно подживать. Пожалуй, единственным последствием боя, которое не исчезло бы со временем само по себе, стали засохшие потеки алой жидкости, относительно недавно щедро стекавшей вниз под действием силы тяжести, что основательно испятнали собою переднюю часть белого офицерского мундира, обильно покрытого серебряным шитьем и отягощенного несколькими медалями. — Просто подошел и попытался раскроить мне череп!

— Правда пытался? — Уточнил архимагистр, переведя пылающий взгляд на Святослава.

— Дык, не. Не пытался, — решительно мотнул головой бывший крестьянин, которого целителю приходилось собою подпирать. Иначе бы рухнул. Левая нога его друга держалась на одном месте по большей части за счет опоясывающего её ледяного лубка, правая почти полностью лишилась ступни, вдобавок сам прирожденный маг-погодник за то время пока Олег его не видел потерял не менее двух литров крови, которую пока никак не восполнил. И заживали данные травмы из рук вон плохо — использованные врагами летающие клинки могли повредить не только тело, но и ауру, пусть даже едва-едва. Святослава бы можно было привести в норму часа за три-четыре, да только не имелось у них этих часов. — Ежели б я енту гадину, стал быть, насмерть пришибить хотел, то оно того…Пришиб бы, того-этого, обязательно. Вжарил бы магией от усей души али вдарил посохом, шобы черепок на куски разлетелся, али клинок в самое серде итъ воткнул…Не сумели сдержать б его, ну, тряпочки, силы маво удара. Я, дык, хотел сему уроду с одного удара все-все зубы енто… Вышибить! Не получилося, однако. Штук пять-шесть у него кажися все же осталося.