Ведьмак из Большого Киева

Вместо ответа Халькдафф ткнул пальцем в экран головного ноутбука. Боковое окошко среди прочей информации высвечивало и такую:

#Base Speed Full

Пард привычно попытался понять, что бы это значило на самом деле.

— Получается, двигатели работают на полную мощь? — спросил он.

— Да, — развел руками Халькдафф. — Прибавить не получится.

— А сколько здесь двигателей?

— Двенадцать, — не задумываясь ответил Халькдафф.

Пард вновь поглядел на экран ноутбука. Комментарий Full

светился почему-то только напротив двигателей 1–4 и 9-12. А напротив двигателей 5–8 горел зеленый комментарий #Relax%.

— Насколько я понимаю, — начал Пард, — одновременно здесь работают только восемь двигателей из двенадцати.

— Да, четыре, как правило, отключены. Они остывают и проходят профилактику. Смена четверок — через десять часов полной нагрузки.

— Давайте запустим и эти четыре.

Халькдафф вопросительно захлопал глазами.

— Но… это опасно, черт возьми! Да и как их запустишь? Менеджер просто не позволит, потому что это против правил. Это противоречит его базовым инструкциям.

— Опасно! — фыркнул Пард. — А что, у нас выбор есть? Главное — дойти до места, а там пусть перегреваются, пусть сбоят, пусть в конце концов хоть взорвутся! Нам-то что?

Халькдафф все еще не мог свыкнуться с подобной мыслью, нарушающей самые основы техники.

— Но менеджер… — сказал он и осекся. — Ты хочешь и его отключить? Запустить резервную четверку вручную?

— Почему бы и нет? Схема уже отработана… А статистику мы на всякий случай накапливали самую разную.

— Теперь я понимаю, почему среди людей так много преступников, — вздохнул в локаторной Вольво. — Они совершенно не чтят законы и обожают их нарушать.

Халькдафф нерешительно встал.

— Пошли, что ли?

— Нам потребуется еще один ноутбук.

— У меня есть! — весело сказала Иней. — Принести?

Пард еле заметно улыбнулся:

— Ага. В машинное…

Остывающая четверка двигателей заработала спустя полчаса. Броненосец завибрировал сильнее, и бурун за его кормой стал заметно выше.

Роелофсен, знаток машин, не удержался и проворчал в бороду:

— Сутки такой работы, и двигатели сдохнут. А эта посудина рассыплется ко всем чертям и затонет.

— Вольво! — попросил Пард вирга. — Посчитай с поправкой на новую скорость — когда мы выйдем к Керчи?

Вольво быстро прикинул:

— Утром, a не к полудню. У нас тридцатипроцентное увеличение скорости. Утром, часов в семь-восемь.

— О! — довольно воздел палец к потолку Пард. — Мы выигрываем по меньшей мере четыре часа. Лично я рад.

— Я тоже, — ворчливо сказал Халькдафф. Он никак не мог смириться с вопиющими нарушениями давно устоявшегося порядка вещей. Пард не просто нарушал вековые законы и принятые правила. Он раз за разом ломал саму незыблемость мира.

Эльф, проживший не одну тысячу лет, слишком привык законов не нарушать. Даже мысль о возможности нарушения не приходила ему в голову. А этому юнцу, родившемуся какие-то жалкие двадцать с чем-то годков назад, приходила в первую очередь.

Халькдафф вдруг остро почувствовал свою расу обреченной. Им, эльфам, да и остальным долгоживущим, не выстоять против этой первобытной нахрапистой толпы мотыльков-однодневок. Легкость, с какой они отметают совершенно очевидные вещи, наглость и жажда успеть все и прямо сейчас — их козыри. Их козыри, которые долгоживущим крыть просто нечем. Разве что богатейшим опытом, но Халькдафф чувствовал, что одного только опыта будет мало. И он тоже не спасет долгоживущие расы в финальном поединке с людьми.

— Гости на хвосте отстают! — сообщили сверху хольфинги-наблюдатели, и голоса их полнились ничем не прикрытой радостью.

— Только бы в темноте не перехватили, — негромко вздохнул Бюскермолен, но микрофон внутренней связи на гибком штырьке был совсем рядом с ним, и слова гнома услышал каждый.

— Пойдемте-ка в рубку, — сказал Пард эльфу и Иней. — Что-то мне подсказывает, что этой ночью поспать не придется. И вот еще что: пусть каждый держит все свои вещи при себе. Рядом. На всякий случай…

В машинном остался Роелофсен — притворяться менеджером двигателей. Надо сказать, это у него получалось неплохо. А настоящий менеджер двигателей бессвязно мигал сигнализаторами, испуганный и одинокий, и из его серебристого корпуса нелепо и жалко торчал толстый жгут перекушенных проводков.

Всю ночь броненосец шел на северо-запад, надсадно ревя перегретыми двигателями. Никто в эту ночь не стал спать, все чувствовали приближение развязки. Разве что по паре часов подремали — техники прямо в креслах, перед экранами своих компьютеров; Вася, Зеппелин и хольфинги — в кают-компании, на диванчиках.

Рассвет застал их в тридцати милях от Керчи. Солнце багровым яблоком вставало прямо из моря, и на его фоне стали четко заметны силуэты нескольких боевых кораблей, что шли прямо на «Стремительный».

И с запада приближались два броненосца в окружении десятка торпедников. Только на хвосте никого не было, но лишь потому, что «Стремительный» запретным способом ускорил ход и от преследователей просто сумели оторваться.