Ведьмак из Большого Киева

Судьбой локомотивчика Геральт перестал интересоваться в момент столкновения того с воротами — если вообще когда-либо интересовался судьбой машин, которые использовал. Откровенно говоря, от геройского тарана локомотивчик особо не пострадал, лишь слегка погнул поручни на площадке перед кабиной — основной удар о ворота приняла на себя лапа сцепки с вагонами, торчащая вперед. Плюс несколько царапин на кожухе да ободранная колючкой крыша — вот и весь урон. После прохода сквозь ворота локомотивчик прокатился по рельсам еще метров полста и остановился. Когда Геральт и Синтия пробегали мимо, он слегка дернулся, словно испугался, что его снова заставят что-нибудь таранить, но живые пробежали мимо, и машина успокоилась. В сущности, такие давно прирученные старички очень покладисты и послушны.

По заводу ведьмак и ученица старались идти по возможности быстро и незаметно. Геральт намечал путь, Синтия пыталась не отстать. Получалось… почти. Живых они так и не встретили. Точнее, не встретили бы, если бы Геральту не вздумалось заскочить в сторожку у самого выхода с территории.

Но Геральту вздумалось.

Сторожка была пуста. Большое стеклянное окно глядело на блестящие никелированные турникеты; стол перед окном, на столе — недопитая чашка чая. Часы на стене, а под часами — нечто напоминающее телефон или переговорник, но почему-то с небольшим экранчиком в верхней части. Экранчик светился, показывая искаженное лицо незнакомого живого — человека средних лет. От живого веяло страхом. Губы его шевелились, словно он читал молитву.

А секундой позже Синтия поняла, что живой ее тоже видит.

— Ух ты, — сказал Геральт с намеком на удивление в голосе. — Видеофон! Надо же — в такой дыре!

— Видеофон? — переспросила Синтия с любопытством. — Что такое — видеофон?

— То же, что и телефон. Только с передачей не одних голосов, а еще и изображений собеседников.

— А… — поняла Синтия. — И такое, оказывается, бывает?

— Бывает еще и не такое, — пожал плечами Геральт.

Синтия вновь взглянула на экранчик.

План стал крупнее, словно живой вплотную приблизился к своему аппарату. Теперь он что-то кричал, но ни единого звука видеофон не воспроизводил.

Геральт несколько секунд изучал надписи на передней панели видеофона, потом нажал на серебристую кнопку в уголке и в сторожку ворвался панический голос живого:

— …гите!!! Помогите нам!!! Мы заперты!!!

— Привет, — с ужасающим спокойствием поздоровался ведьмак. — Прекрати, пожалуйста, орать.

— Мы погибнем!!! — продолжал орать незнакомец. — Я знаю, это не комната, это камера гигантского пресса! Стена уже сдвинулась на целых полшага!!В камере вся моя семья — один я тут, в пультовой! Помогите!

— Пресс? — хмыкнул Геральт. — Очень интересно. А зачем твоя семья забралась в камеру пресса?

— Помогите!! — продолжал орать человек. — Жизнью заклинаю, помогите нам!! Я не могу выйти из пультовой, замок заклинило, когда начал работать пресс!! Там жена и дети, помогите!! Все отдам, только спасите их!!

— Так уж и все, — буркнул Геральт. — Слышь, человече, глянь-ка на пульт. Слева и сбоку. Там должна быть табличка — что там написано?

Человечек осекся, орать перестал, но послушно шагнул прочь от видеофона и наклонился.

— Гэ-Пэ сто два! — прочел он. — Завод «ГидроПромАвтоматика»…

— Понятно, — кивнул Геральт. — Сто второй, значит…

— Да делайте же что-нибудь!! — снова сорвался на крик человек.

— А с какой, собственно, стати? — поинтересовался Геральт с прежним леденящим душу спокойствием.

— У вас что, сердца нет? — Человечек принялся умолять. — Там жена и семеро детей! Младшенькой всего полгода! И собака там!! Они ведь погибнут все!!

— Надо же, — сокрушенно вздохнул Геральт. — И собака!

Синтия боялась вмешаться. Она не верила, что ведьмак бросит человека и его семью в беде.

— А заплатить у тебя найдется чем? — вновь невозмутимо спросил Геральт. — А то, знаешь ли, я не работаю бесплатно. Я — ведьмак.

Человек умолк, в упор взглянув на Геральта — на лысую голову, на татуировку, на немигающие глаза.

— Ведьмак, — пробормотал человек.

На его лице отразилась напряженная работа мысли и целая гамма противоречивых чувств. С одной стороны — радость и надежда, ведь кто, как не ведьмаки, умеет укрощать своенравные машины вроде пресса, заглотившего семью этого несчастного? С другой — естественный страх и недоверие обывателя по отношению к ведьмакам, существам странным, неприятным и плохо постижимым.

— У меня есть немного денег… Тысячи две.

— Мало. Меньше чем за двадцать я со сто вторым путаться не буду, здоровье дороже.

— Я отработаю! — горячо пообещал живой.

— Не пойдет. Оплата вперед. Ты хоть знаешь, что за монстр этот сто второй?

Человек в отчаянии оглянулся — Синтия смутно различала за его спиной припавшие к прозрачной стене силуэты.

— Помоги, ведьмак! Потом разберемся!!

Но Геральт остался непреклонен и глух к чужим мольбам:

— Нет, уважаемый. В кредит я не работаю.

— Бери все, что у меня есть! — Человек едва не плакал. — Машина есть, деньги, у жены кое-какие побрякушки — забирай все! Только спаси их!

— Говоришь, младшенькой полгода? — задумчиво протянул Геральт. — А остальным сколько?