Ведьме в космосе не место

– Ой, да! У него челюсть выдвигается… и на спине протопластины, которые превращаются в полноценную броню. Кстати, его зверь называется волком.

Насколько мне известно, у волков нет никаких бронированных пластин, о чем я тут же сообщила:

– Всегда думала, что волки – это родственники собак.

Ладка хохотнула:

– Да, он когда переходит в боевую трансформацию, я могу спокойно подойти, почесать его за ушком и сказать «хороший песик». У нас в команде без всяких церемоний.

Чем больше Ладка рассказывала, тем больше мрачнел папа.

– А землянин? Земляне – это все-таки люди, а не какая-то экзотика.

Он встряхнул рукой, как будто пытался сбросить прилипшую к ладони грязь.

– А что, – серьезно сказала мама и подмигнула мне, – может, Ладке нравится зверь. Представляю, какие интересные дети получатся. У них же голубые глаза. Только представьте: темные кудри, пронзительная синева глаз и немножечко пластин на спине. Ну и, само собой, детеныш будет зубастеньким.

– Мама! – взвыла Ладка. – В отряде запрещены такие отношения.

Мама закатила глаза, выражая свое отношение к ограничением.

– А землянин, Кирк его зовут, очень метко стреляет. Из любого оружия. У него в глаз вживлен…

– Фу, – сказал папа, – не за столом же.

– Кстати, в одной из миссий мы были на Земле. Представляете, я была на планете, откуда произошли люди. И наша Террина – это отражение Земли.

– У нас лучше, – убежденно сказала мама, которая не ездила дальше нашего полушария.

Я даже слегка позавидовала Ладке. Нет, конечно, здорово быть ведьмой. Я управляю энергией, у меня отличная способность к внушению. Но коллектив у нас женский. А Ладка окружена классными сильными парнями с утра до вечера. Интересно, ей кто-то из них нравится? Может, у нее роман… Вот везучая. Надо было мне тоже поступать в эту академию. Каково это – полюбить по-настоящему? Эх, встретить бы того, кто тронет сердце ведьмы. Вот маме повезло. Ее пара нашлась.

Внезапно меня пронзил страх. А что, если я так не встречу того самого… К страху примешивалась досада: и дернуло же меня ловить эхо будущего. Не моя же специализация совершенно. И главное, теперь не сходишь к нашим. Девчонки быстро бы разобрались, что к чему. А я только и уловила мысль: «будешь с Вороном».

Что это значит? Где его искать? Во всяком случае, я очень надеюсь, что это мужчина. Не хотелось бы провести остаток жизни с птицей. Я читала, что вороны – крайне неприятные представители пернатых. Они слишком умны, вспыльчивы, пытаются истребить других животных, ревнуют того человека, которого признали хозяином, пытаются разрушить все вокруг. Гадят в неумеренных количествах. Кошмар. Уж лучше тогда поступлю так, как некоторые ведьмы, которые не нашли своей пары, – заведу кучу кошек или домашних стиксов.

Я вынырнула из своих мыслей, чтобы услышать, как Ладка продолжает рассказывать о парнях:

– …и он всегда ходит в белом. Я не разбираюсь, но это как-то помогает настроиться на чтение мыслей. В общем, команда уникальная. Но самый интересный – это наш капитан.

Ладка выдохнула это слово, как мне показалось, с особенной интонацией.

– Я называю его Уковк, – Ладка очень заразительно рассмеялась, и мы вместе с ней.

– Какое странное имя, – только и сказала я.

Сестрица продолжала посмеиваться, она даже начала похрюкивать от избытка чувств. Я так никогда не делаю, отвратительная привычка.

– Он цитринец. Уковк и есть. Ой, я сейчас! Я же подарки…

Она с шумом затопала по лестнице. Зашуршала наверху, потом так же торопливо спустилась.

Она вручила папе объемный пакет, в котором оказался свитер.

– В нем есть настоящая шерсть кизиама. Знаешь, такие лохматые и огромные. Плюс риалевая нить.

– Это же безумно дорого. Спасибо! – папа был растроган.

Маме достался цветастый шарф с какой-то экзотической планеты и маленький кулончик на цепочке с черным камушком.

Ладка приехала домой на две недели. Прекрасный срок, особенно после долгой разлуки. Не успеваешь устать друг от друга. Не успевает образоваться своеобразная душевная «теснота», из-за которой в детстве между нами вспыхивали искры и перерастали в яростные потасовки. Хотя в целом жили мы дружно. Может, оттого, что противоположности притягиваются.

Но меня многое в Ладке раздражало. Например, я не могу смотреть, как она ест торт. Вместо того чтобы отломить аккуратный кусочек и отправить его в рот, она крошит свою порцию вилкой и размазывает крем по тарелке.

Мне не нравилось, что она часто хихикала, особенно когда волновалась. При этом фразы становились рваными, и выглядела она наивной глупышкой.

Я не любила в ней стеснительность. Когда нужно потребовать, надавить, Ладка терялась, начинала мямлить… Но, похоже, она избавилась от этого. Вон какой уверенной стала.

Мы шли по залитой солнцем тропинке. Маме понадобилась еще вода, и мы решили прогуляться.

– Воздух-то какой! – Ладка глубоко вздохнула. – Прелесть. Вот на Зинде, где у нас главная база, дышать совершенно невозможно. Знаешь, наш харумянин попытался вырастить растение в своей комнате…

Всю неделю Ладка снабжала меня сведениями о команде. У меня уже возникло ощущение, что они мои близкие друзья и я знаю о них все.