Ведьмин огонь (СИ)

Янир, которому спросить это, похоже, и в голову не приходило, с удивлением уставился сначала на ученика, а потом, уже с интересом, на нее:

— И правда, кем? Сдается, не ведьмой.

— Нет, не ведьмой. Там с этим как-то не серьезно все. В общем, не важно. — Аннете вдруг поняла, что тянет время и решилась: — Ладно, скажу. Только, чур, без веселья!

— Ну? — Тибс аж замер, не иначе как предвкушая какие-нибудь пикантности.

— Помощником целителя, — вздохнула она. — Там это называлось медсестра.

Парень переглянулся с Яниром и все-таки заржал. Светлый держался дольше, но в итоге тоже пару раз хихикнул.

— Н-да… Поворот, — под ее пристальным Тибо быстро сдулся и натянул серьезную морду. По крайней мере, попытался. — Хотя… Ты же с самого начала сказала, что светлое у тебя тоже есть.

— Светлое, темное, серое, голубое… — задумчиво проговорила она. — Я все чаще думаю, кто же эту раскраску сочинил? И зачем?

— Ага, — неожиданно поддержал ее Тибс. — Есть только созидание и разрушение.

— Че-его? — приподняла она бровь. — Это он тебе сказал? Ну ты даешь, светлый!

И сразу продолжила:

— Нет никакого разрушения. И созидания тоже. Есть только вектор. Направление. Светлые дают вовне, мы больше тянем в себя. То есть вы раскидываете, мы собираем. Вот и все.

— А голубая кровь? — заинтересовался парень.

— Там другое. Если продолжать аналогию — она хранит. Не забирает и не отдает, а словно направляет ее внутрь и сворачивает. Вот, собственно, и все различия. И никакого изначального добра и зла, всю эту политику потом прикрутили, уж и не помнит теперь никто, зачем и почему.

— А он все это знал? — ткнул Тибо в притихшего мэтра.

— Разумеется. Сама его учила. Но подзабыл, видать. Очень хотелось, да? — в упор уставилась на него Анет. — Забыть?

И, показалось, был в этом вопросе еще какой-то смысл, уже далеко не столь явный и вроде бы только им двоим и понятный.

— Ладно, не суть, перебила она сама себя. — Я не о том, вообще-то. Знаешь, есть и такое мнение, что раньше не было разницы — темная сила, светлая… Сила она сила и есть. Ну вот как твой ножик, к примеру. Можно, конечно, и прибить кого-нибудь, а можно колбаски порезать. Те же, кто по какой-то причине силу не получил, но отношение к магикам имел — это голубая кровь. Потому среди знати больше всего магов и рождается. Наверняка из-за того, что на генетическом уровне что-то там сохранилось, пусть и в латентном виде.

Тибс демонстративно закатил глаза, зато поближе к ней придвинулся Янир:

— Сможешь объяснить понятнее? Это ведь знания из той грани, где ты была, так?

— Ну… — в сомнении протянула она. — Попытаться можно.

Через пять минут этого разговора Тибо нагло уснул. Прямо за столом.

А еще через полчаса выяснилось, что Анет и целитель сидят рядом и, склонившись голова к голове, в четыре руки чиркают что-то на одной салфетке. Причем даже не бумажной.

— Ладно, — вздохнул Янир, с явным сожалением прерывая интересный разговор и устало потирая переносицу. — Закругляться пора с этим недоужином. Обслуга вон третий раз сюда заглядывает, наверняка убрать уже хотят.

— Угу, — спорить Анетте не стала, ей и самой нужно было посидеть сейчас в тишине, обдумать и разложить по полочкам итоги этой беседы. — Поднимай своего неуча и пошли.

На прощание, в качестве благодарности за лекцию, ей опять облобызали пальцы и… не только. Второй поцелуй, почти невесомый, был запечатлен на запястье.

В общем, после такого общения Анетте вдруг захотелось переодеться. Да, зеленое платье ей очень шло, но… скоро ведь ужин. И новый наряд оказался бы весьма кстати. Негоже приличной леди два раза подряд появляться за трапезой в одном и том же. Даже если эта леди — ведьма. Вернее, особенно если эта леди — ведьма. Когда вас где-то сильно не любят, в таких вещах следует быть щепетильным и поводов никому не давать. Ни для чего.

И нет, дело, конечно же, не в Янире! Вообще ни в нем.

Именно поэтому она и подозвала к себе Тибса по дороге в комнату — на этот раз свою собственную и отдельную. Оставаться в одной с целителем было категорически невозможно.

— Вот что, юноша, — начала она без лишних предисловий, — а смотайся-ка ты в ту лавку, к портному, где мы были… Она ж недалеко вроде?

— Рядом, ага.

— Так, вот, смотайся и возьми у него то платье, вишневое, насчет которого я сомневалась. В общем, он поймет, если скажешь.

— Ладно, сделаю, — кивнул тот как-то слишком уж понимающе.

— И все деньги с собой не бери, — разозлилась она непонятно на что. — А то спустишь еще! На запонки для паладина своего бледного.

— Ведьма!

Вместо ответа Анетте лишь дверью шваркнула. Да так и застыла, прислонившись к ней спиной и недоумевая, с чего так взбесилась? А потом вздохнула, собралась с силами и призналась сама себе: да просто потому, что тянет ее к этой аристократичной стоеросине. Всегда тянуло. Знает, что нельзя, что ничего хорошего из этого не выйдет, но… поделать с собой ничего не может. Вот и бесится вечно. А вот с чего светлого иногда клинит так, что тот будто с цепи срывается, не поймешь даже…

И вдруг дошло. А не с того ли самого, с чего клинит и ее?

«Та-ак… Вишневое платье необходимо срочно!»