Ведьмин жребий (СИ)

— Никогда не снимай накидку, — строгим отеческим тоном сказал он. — Никогда.

— Ты ничего в этом не смыслишь, Ланн, — уныло отозвалась Летиция. — Путаешь ведьм с затворницами, которым нужно скрывать свое тело.

— Это для твоего же блага, — предупредил ее ульцескор.

Она коротко вздохнула и скрестила руки на груди.

— Кто осмелится напасть на ведьму Гильдии?

— А ты разве умеешь поджигать взглядом или замораживать кровь? — скептически поинтересовался он. — Что-то не припоминаю. — Летиция насупилась еще больше, придумывая достойный ответ, но Ланн ее опередил: — Ты права. Пока ты носишь накидку, тебя не тронут — никто ведь не знает, на что ты способна. Это не расходится с моими словами, ведь так? — Он положил ладонь ей на плечо, обтянутое алой тканью, и тотчас же отдернул руку: этот жест внезапно показался ему неуместным.

— Твоя забота иногда становится навязчивой, — только и сказала Летиция. — Научись сдерживать свои собственнические порывы. Я уж сама решу, что мне носить, а что нет.

Она и не подозревала, насколько сильно ее слова задели Ланна. Однажды им довелось переночевать в гостинице одного из автономных городов. Летиция смотрела в окно, опираясь локтями на подоконник, и воображала, что за стенами города рыщут невиданные монстры, а Ланн думал о том, что госпожа ди Рейз оставила в Сильдер Роке отца, друзей и родной дом, и теперь он стал единственным человеком, которого она знала в здешних краях. Хочешь не хочешь, на него легла ответственность за девушку: Ланн был обязан заботиться о ее благополучии и безопасности. 'Не играть мне больше с Вилл в крокет', — словно прочитав его мысли, тихо произнесла Летиция. Он ощутил прилив нежности и поклялся себе, что никогда не поставит интересы Гильдии выше ее интересов, как и свои. Пропасть, разделявшая его и госпожу ди Рейз, после приезда в Гильдию стала шире и глубже, чем прежде, и, возможно, их близость, ныне подкрепленная контрактом, сулила неприятности, но это ничуть не поколебало решение Ланна.

Ульцескор угрюмо молчал: ее недавний упрек не имел под собой никаких оснований. Почти не имел. Летиция первой нарушила молчание, заговорив на совершенно другую тему.

— Я несколько раз слышала это имя, — начала она, — от тебя, от того ульцескора, что к тебе приставал, от Шайны. И я хочу немедленно получить ответ. Кто такой Риведер Кайн?

Вираго не сказали ей, подумал Ланн, почему? Ему не хотелось раньше времени пугать Летицию. Предупреждения будет достаточно.

— Человек, которого следует остерегаться, — произнес ульцескор.

Но Летиция не была намерена отступать.

— Когда я сказала Вираго, что во снах за мной охотится человек в хрустальной маске, Шайна назвала его имя. Теперь я жалею, что не стала ее расспрашивать.

Вся кровь отлила от Ланновых щек.

— Охотится за тобой? Что ты говоришь?

Летиция не спешила ему отвечать. Она повесила плащ на спинку стула и заняла место за письменным столом. Ей не нравилось, что Ланн и другие скрывают от нее правду. Она рассказала им все, что знала, ничего не утаив; почему же остальные не могут быть с ней столь же откровенны?

— Я думаю, это и есть он. Кайн очень красив, верно? Насколько красивыми вообще бывают мужчины. — Госпожа ди Рейз сидела к Ланну спиной, и он не мог видеть ее лица, но ее голос, понизившийся до шепота, выдавал страх. — Он пытался взять у меня что-то. Не думаю, что это была честь или жизнь. — С каждым следующим ее словом ульцескор все больше холодел. — Рядом стояла женщина, они вдвоем пытались со мной справиться. Кайн окликнул ее — Лайя. Лайя-Элейна. Что скажешь на это, ульцескор?

— Тиша, — хрипло пробормотал Ланн, — тебе не следует никуда ехать.

Она резко развернулась к нему.

— Чушь. У нас контракт.

— Кайн — бывший экзалтор, насильник и, возможно, убийца. — Ланн тяжело сглотнул и перевел дыхание, прежде чем продолжить. — Под Замком Черного Крыла размещаются темницы… там находится девушка, у которой он, как ты говоришь, 'что-то взял'. Если оборвать мотыльку крылья, — зачем-то добавил Ланн, — он не сможет улететь.

— Эта девушка — ведьма? — уточнила Летиция.

— Когда-то была.

— Могу я увидеться с ней?

— Не думаю, что это возможно.

Несколько минут они провели в тишине.

— Чем больше я думаю об этом, тем больше вспоминаю, — наконец сказала Летиция. — Мы найдем Морвену, Ланн, и она будет не очень-то рада нас видеть; меня запрут в большом помещении с бесчисленными рядами белых кроватей, как в лазарете или приюте для сирот, только я буду единственной подопечной в этом странном, неприветливом месте. Там никаких окон — лишь искусственный свет, какой-то синеватый и болезненный, а на полу лежат тростниковые циновки с красноречивыми пятнами крови.

Ланн с трудом разлепил губы и вымолвил то, во что сам не верил:

— Это просто сны.

— Неужели? — Летиция пронзила его испытующим взглядом, словно копьем. — Ты ведь так не думаешь.

— Ты не можешь знать будущего, — не сдавался ульцескор, — оно еще не определено.