Ведьмина неделька

Послушная растительность с заднего двора радостно тянулась к юной ведьме. Как и всему живому, ей нравилось внимание. А Шарлотта не только заботилась о том, чтобы в корнях не возились жуки, на листьях мошки, или защищала от непогоды, если та решала выместить свое недовольство на других, но и разговаривала с ними. Она рассказывала истории из жизни или повторяла понравившийся отрывок из путеводителя госпожи Абсины. Ей казалось, что овощам бывает скучно в земле, а ягода устает от ветра, от которого доброго слова не дождешься, поэтому всегда уделяла время и внимание тем, кто, в отличие от нее, не мог уйти даже за калитку.

Довольная собой Шарлотта вернулась в дом лишь к обеду. Удивленно посмотрела с порога на поднявшееся солнце и тут же расторопно засобиралась. Поставила на кухонный стол вместительную корзину, уложила в нее небольшой глиняный горшочек с грушей, немного яблок (тех, что уже хорошо созрели и стали мягкими), свежую морковь, только что выкопанную в огороде (причем, не стала обрезать богатую и густую ботву). Немного помешкала и все же достала из кладовки бутыль из темного стекла с запечатанным воском горлышком, добавила ее в корзину и отправилась в подвал.

Там молодая ведьма сняла с крюка небольшой кусок вяленого мяса, выудила из бочонка несколько головок маринованного лука, переложила их в горшок и перевязала вощенным шнуром, предварительно прикрыв горлышко плотной тряпицей (тоже вощенной для сохранности). С гостинцами она поднялась наверх, дополнила ими корзину и перенесла ее в большую комнату, где сняла фартук, разгладила свое темно-серое платье, недостающее до земли каких-то две фаланги большого пальца, небрежно накинула шляпу на взъерошенный пучок волос и вышла из дому.

В деревне все вежливо здоровались с проходящей мимо них ведьмы, но тупили глаза в землю, стараясь не встречаться с ней взглядами. А после приветствия тут же торопливо уходили в сторону под предлогом жутко срочных дел. Никто не желал делиться с ней сплетнями, словесно благодарить за проделанный в понедельник труд или поинтересоваться ее здоровьем.

– Доброго дня, мисси Лотта! – окрикнул юную Тиниоак средний из семейства Фэтни с другой стороны вытоптанной дороги. – Неужели на рынок собрались?

– Доброго, Тимми, – Шарлотта кивнула ему в ответ, но не остановилась для праздной беседы, отлично зная, что так парень просто проявил вежливость и свою благодарность за то, что ведьма не только помогла ему, но еще и не рассказала никому о случившемся. – Нет, иду по делам.

– Дела в деревне? – задумчиво произнес Фэтни и тут же одернул себя. – Что ж, удачи вам. Если они касаются мадамы Лонгс, то вы найдете ее в лавке. А если вам к Айрингу, то поторопитесь – через полчаса он закроет кузницу на обед. Вы же знаете, что у него обед заканчивается к ночи?

– Знаю, знаю, – отмахнулась Шарлотта и продолжила путь.

Тимми Фэтни был единственным действительно приветливым и вежливым парнем (пусть и небескорыстно). В отличие от прочих жителей Литлиривер, он не забывал про существование юной Тиниоак, едва покидал крыльцо ее дома или закрывал за собой калитку. Его приветливость основывалась на желании не гневить ведьму при встрече, чтобы потом не получить слабительное в отваре или обет безбрачия в качестве сдачи. И все же Шарлотте было приятно, что кто-то не дежурно здоровается с ней по дороге, после мгновенно исчезая, а старается поддержать пусть и ненужную, но все же беседу. Да и вообще затевает разговор первым.

Молодая ведьма шла ровно, гордо подняв голову и порой оценивая прохожих. Ей были отлично видны предстоящие недуги, слова, только подбирающиеся к губам, и бегающие глазки, прячущие чужие и свои секреты. Она могла предсказать проблемы, с которыми вскоре обратится тот или иной житель, но предупреждать об этом никого не собиралась (вдруг ей повезет и те решат все своими силами?).

Кто-то здоровался, попадая в ее поле зрения и больше не произнося ни слова уходил по своим делам. Кто-то прятался за дверью или в помещении прежде, чем молодая ведьма переводила на него взгляд. А дети так и вовсе исчезали с улиц (причем, чаще по приказу родителей, а не по собственной воле), едва на горизонте появлялась фигура в остроконечной шляпе.

В такие моменты Шарлотта не чувствовала одиночества, зато отлично могла описать обиду и досаду на вкус. Эти же люди будут топтаться на крыльце ее дома, жалуясь на вспученный живот, на мор скота или соседа, который начал заливать кипятком их сад. Тогда-то они будут учтивы и вежливы. Будут во всех красках рассказывать о невзгодах, свалившихся на их плечи. Попросят помощи, лекарств, совета, наговора. Раскланяются при получении всего необходимого. А во вторник, как и полагается, принесут подарки в качестве благодарности за труд, но с надеждой в сердце не застать ее дома.

На этом их уважение к молодой ведьме закончится. И если Шарлотта отправится в деревню, то наткнется на шепот за спиной и неловкие приветствия.