Ведьмина река

Пожевав вяленого мяса – с одной ногой Олегу было не до костра – и не пользуясь никакими защитными наговорами и зельями, он просто завернулся в овчину и вытянулся на дне лодки.

От подзабытого ощущения полного покоя и безопасности ведун не просто заснул – он буквально выключился и пришел в себя только на следующий день около полудня. Лодку бодро тянула пара оленей, Сирень сидела на корме, глядя чуть в сторону. Навстречу катилась по самой стремнине глубоко сидящая ладья. Корабельщики проводили путников заинтересованными взглядами, однако особого изумления не проявили. Мало ли кто, где и каких зверей приучает? И на оленях люди ездят, и на лосях, и на ослах, и на собаках. Всякое бывает. Тем паче что шла ладья с севера, там упряжные олени не в диковинку.

Ветлуга основным торговым путем никогда не являлась. Ее предпочитали купцы, которые прямым ходом шли из Заволочья или Европы в Персию или наоборот, и потому не желали тратить времени на крюк через Вологду с ее богатым торгом, шумными постоялыми дворами и дорогими святилищами. Между тем крюк получался небольшой, но полезный – ведь у Славянского волока и новости узнать можно, и о ценах проведать, часть товара оставить, иным закупиться. Отдохнуть, помолиться, погулять, коли серебро лишним оказалось… Посему через Юг корабли ходили редко, десяток за день, не более. Ныне же и того реже: встречных с пяток, попутных и вовсе ни одного. Попутные понятно – откуда им взяться, коли в низовье война? А почему никто не торопился навстречу – осталось для ведуна загадкой. То ли нутром гости торговые неладное чуяли, то ли тревожные вести уже успели аж до самой Сухоны добежать.

На опустевшей реке затихли и прибрежные деревни. Постоялые дворы в них стояли с закрытыми ставнями и замотанными для доходчивости воротами, по улицам не бегали куры, не бродили овцы, не слышно было ни лая, ни мычания коров. Похоже, местные жители, не желая рисковать головами и добром, ушли в лесные и болотные схроны, дороги к которым чужакам неведомы, от постороннего глаза спрятаны, ловушками прикрыты, тропками ложными запутаны.

Только в редких местах сидели на лавочках старики, что уже не боялись смерти, смотрели на путников подслеповатыми глазами, но с готовностью продавали редкому проезжему люду сыр, свечи или копченую рыбу.

Все это Олегу страшно не нравилось, но река вела на север, и он очень надеялся от чужой войны все-таки убежать. Тем более что лоси и олени тянули лодку ходко, куда быстрее, нежели это могло получиться у него самого. Постоянно меняясь, звери проходили за световой день не меньше полусотни верст. А значит, путь до волока измерялся уже не месяцами, а неделями.

– Что это, колдун?

Услышав вопрос спутницы, Середин опустил глаза и обнаружил на дне лодки широкую лужу. Он поднялся, переложил вещмешки на свою скамью, разогнал ладонью воду, частью размазав по сухим местам, частью выплеснув наружу. Присмотрелся. Доски днища в подгнивших местах набухали на глазах, вода проступала прямо сквозь них, набираясь сперва крупными каплями, а потом сливаясь в единую лужицу.

– Вот, электрическая сила, – вздохнул Олег. – Либо береста отстала, либо обмазка стерлась и «травит». Нужно попробовать в ближайшей деревне деготь найти и еще раз дно промазать. Иначе лодка долго не протянет, будем в воде по колено сидеть.

Ближайшие два часа Середин потратил на то, чтобы вычерпывать ладонью за борт все активнее сочащуюся воду, пока впереди наконец-то не показались избы и сараи.

– Отпускай, красавица! – разрешил он своей спутнице, перебираясь на корму, схватился за весло и, когда олень бросил веревку, быстро подогнал лодку к мелководному пляжику, лежащему возле низкого, черного от времени причала.

Выгрузил вещи, помог выйти ведьме, затем выволок лодку, взялся за борт, поднатужился и перевернул. Послышался легкий щелчок: это лопнула на всю длину береста, приклеенная по углу борта и днища. Прочные сосновые корни продолжали надежно удерживать конструкцию воедино, однако даже невооруженным глазом стала видна щель в половину пальца шириной.

– Ведь говорил же дед, что больше двух недель лодка не выдержит, – сплюнул Олег. – Нет, поленился новую купить! И что теперь?

– Будешь искать деготь? – поинтересовалась Сирень.

– Нет, – покачал головой ведун. – Тут чинить нечего, это уже мусор. Опытный человек, может, еще на недельку и оживит, да и то вряд ли. А у меня ни инструментов, ни знания, ни дегтя… Ладно, пошли, поищем, может, кто чем и выручит?

Навесив на себя вещмешки, Олег поднялся на берег, дошел до центра селения и сбросил их на траву. Огляделся и недовольно поморщился:

– Что такое «не везет» и как с этим бороться?

Как и многие другие на реке, это селение стояло тихим и мертвым. Пустые дворы, закрытые хлева, распахнутые подклети, заунывно гудящие от гуляющего внутри ветра амбары. По лавкам деловито прыгали коричневые воробьи и серые синицы, в сараях хозяйничали вороны, через черные глазницы окон с деловитым жужжанием летали туда-сюда сизые мухи. Три избы, три возделанных огорода, три расходящихся в стороны покоса – и ни одного человека.