Ведьмина звезда. Книга 1: Последний из Лейрингов

– Я слышу… я чувствую… дыхание любви, – не открывая глаз, прошептала она, и Фримод вытянул шею, стараясь разобрать ее слова. Но она обращалась не к Фримоду, а к самой Фрейе, что смотрела на нее из небесных палат. – Я хочу, чтобы моя любовь изменила мою жизнь, оживила меня и принесла нам счастье – мне и тому, кого я люблю… И я ничего не побоюсь, ничего не пожалею ради моей любви.

Сказав это, Хлейна оторвалась от березы, шагнула прочь и вдруг побежала со всех ног в глубину березняка. Она сказала правду, правду о себе, и если кто-то не так ее понял, то сам виноват! Ей хотелось побыть наедине с землей, с ветром, с шепчущими деревьями. Грудь Хлейны была полна могучего, свежего, прохладного ветра, ее переполняла сила, от которой хотелось бежать и бежать, едва касаясь ногами высокой травы; березы вставали на ее пути, но она пробегала мимо, а они, бессильные догнать, тянули руки-крылья ей вслед. Она летела через священную рощу, не боясь помять траву и задеть ветки: разве могут боги рассердиться на нее сейчас, когда в ней – дух самих богов, Бальдра и Фрейи? Она бежала, не помня себя, как будто только бег был ее естественным состоянием, ее несла волна нечеловеческой мощи, сходной с мощью ветра: мягкой, неуловимой, но проникающей в малую щелочку. Она ощущала родство со всем тем, что живет лишь в движении – облаками в небе, морскими волнами, ручьями, бегущими к морю, соком под древесной корой…

Она хотела убежать от невольного обмана, и он ее не догнал; она забыла и Фримода ярла, и Гейрхильду, и Гельда, и даже Хагира. Она не помнила рода человеческого, она была как та ольха, из которой богам еще только предстоит сделать первую женщину. Нет, она – тот дух, который Одину, Локи и Хёниру только предстоит поймать и вдохнуть в древесное тело, что бессильно лежит на морском песке, и тогда дерево станет женщиной, первой на земле женщиной, земным подобием Фрейи, способной любить и быть любимой…[12]

Добежав до самой опушки, Хлейна резко остановилась, будто дальше ей не было дороги. Так морская волна замирает, докатившись до берега… Хлейна обняла последнюю березу, замерла и вдруг разрыдалась. Сердце безумно билось, как птица, что вольно летела и внезапно оказалась в сетях. Она чувствовала себя обессиленной и не могла сделать больше ни шагу, не могла даже стоять, не опираясь о дерево. Дух священной рощи оставил ее, она снова ощутила себя человеком, привязанным к земле и ко множеству земных обстоятельств. Ощущение этой тяжести, несвободы наполнило ее отчаянием, и Хлейна плакала, как от великого горя, даже не помня сейчас, что именно на земле мешает ей быть счастливой.

Но что-то в ней изменилось; наряду с чувством трудности земного существования Хлейна ощутила и другое: судьба ее меняется, все станет не так, как было. Старое уходит, и белые березы дадут ей сил для нового… Какие-то глыбы земного бытия сдвигались прямо у нее над головой, прямо в этом прозрачном воздухе, под ясным небом ранней, едва пробудившейся осени. Ее сумасшедший бег через священную рощу оторвал ее от привычного, и душа Хлейны трепетала, желая новой дороги и боясь ее, как может желать и бояться только человек, привязанный к привычному и притом вечно жаждущий нового.

Когда Фримод ярл объявил матери о своем решении отправиться в поход на «этого мерзавца Вебранда», фру Гейрхильда, против всех ожиданий, не стала спорить. Она лишь посмотрела на сына долгим взглядом, потом сказала:

– Увидим, много ли людей захочет с тобой идти. Этот Вебранд – опасный человек. Знаешь поговорку: пример одного – другим наука?

– Не к лицу тебе, мать, бояться, что я уступлю какому-то оборотню! – бодро усмехнулся Фримод ярл. Он понял намек на печальную участь Стормунда, который тоже очень хотел встретиться с Вебрандом, но для себя ничего подобного не ожидал. – Кроме отца-волка ему нечем похвалиться, а я ведь веду свой род от конунгов! Многие люди в Морском Пути могут подтвердить, что моя удача пересиливает удачу моих врагов! И впредь будет так! Ха! – Он рассмеялся, вспомнив один из своих прежних походов. – После того как тот бьяррский бог гнался за мной по лесу и рушил по пути все деревья, каким-то полуоборотнем меня не напугаешь! Вот увидишь, это дело нам прибавит чести, а Вебранда навсегда лишит зубов! Это будет славная песня! А людей мы наберем. И задолго до Середины Зимы этот тролль дождется гостей, которые ему совсем не понравятся!

– В другой раз не будет приглашать к себе гостей против их воли! – крикнул Гьяллар сын Торвида.

Фримод ярл обещал подарить ему новый шлем взамен возвращенного Гельду, и Гьяллар снова чувствовал себя героем в блеске славы. Как счастлив тот, кому мало надо!

Гейрхильда промолчала.