Ведьмино колечко

– Инна, – нерешительно сказала я. – А что будет, когда она узнает, что я никуда не уехала?

– А ничего не будет. Пошумит вдалеке, ты и не услышишь.

– Ох, правда!

Когда я открыла входную дверь, из кухни выглянула моя родительница.

– Ты что это? Я звоню к тебе на работу, а мне говорят, что ты рассчиталась!

– Так я в Москву переезжаю… вот Вячеслав, мы с ним меняемся комнатами.

После секундного замешательства маман оживилась. Кажется, Москва ее устраивала. На удивление догадливым оказался качок Муля:

– Конечно, моя комната меньше, но ведь Москва! И я все расходы по переезду беру на себя.

– Сколько метров? – спросила маман.

– Э-э-э… семь. Зато в квартире еще только одна семья. А у вас четыре!

– Нормально, Вячеслав, – включилась Инка. – Диван, маленький столик и шкаф. Что еще нужно для одинокой девушки? А если я в гости приеду, мы с Наташей на диване вдвоем поместимся!

– А вот за Наташу давай не будем решать! – сказала строго маман. – Наташа, это же не жильё, а собачья будка.

– Нормально! Зато Москва! И рядом любимый человек!

– Что, и Димка с тобой уезжает?

– Нет, у меня теперь новая любовь. Ладно, Муля, давай за билетами, а я вещички соберу. Родственники, вы пока располагайтесь. Я вернусь, как управлюсь с обменом, и буду упаковываться. А вы надолго?

– Вообще-то я хотела, чтобы Сережа у тебя пожил.

– Ясно. Пусть располагается. Любовь Михайловна, это Сергей, мой сводный брат. Он поживет дня три, покуда мы с вашим новым соседом в Москву смотаемся. А ты что, сразу назад? Может, вместе поедем?

Маман растерялась.

– Ты меня не поняла… я хотела, чтобы Сережа у тебя пожил. Ну, устроился здесь на работу…

– Ерунда какая. Чужой мужик в одной комнате со мной?

– Он брат тебе родной!

– Какая разница? Сережа, а ты что молчишь? Ты взрослый мужик. Тебя устраивает наше совместное проживание?

– А что?

– Ясно. Такой же козел, как и мой бывший. Согласен бесплатно питаться моими продовольственными запасами и наблюдать за моей сексуальной жизнью.

– Бессовестная!

– Да нет, мне бы в голову не пришло подселяться к малознакомому мужику.

Так, непринужденно обмениваясь любезностями с родительницей и сама себе удивляясь, я побросала предметы первой необходимости и кое-что из одежды, выложила для гостей постельное белье и присела передохнуть. Муля вернулся на удивление быстро:

– В одиннадцать выезжаем.

– Ладно. Сейчас что-нибудь на ужин соображу.

– Да не надо ничего соображать! Сейчас по дороге куда-нибудь заскочим и поедим. Ты же весь день в погонючках, да еще дорога впереди. Побереги силы.

– И правда!

Мы быстро оделись, сделали гостям ручкой и пошли на вокзал.

В купе мы оказались вдвоем (это был СВ!). Муля спросил:

– Слушай, что за странные у тебя взаимоотношения с родными? Бабка говорит, что тебя у нее нет, мать ты в глаза никак не называешь, а за глаза – родительницей, брата зовешь чужим мужиком. Ты же хорошая девчонка! Почему у вас в семье такие контры?

– Ох, Муля, в двух словах это не расскажешь, – плюхаясь на диван и с удовольствием вытягивая ноги, ответила я. – Чтобы ты это понял, придется, как говорят романисты, поведать тебе печальную тайну моего рождения и горестную историю моей жизни.

– А была тайна?

– А то! И я в этой тайне так до конца и не разобралась…

И я ему поведала о двух моих матерях: родившей и растившей от семи до пятнадцати лет.

А когда я училась в восьмом классе, на комбинате случилась авария. Приехала комиссия. Все вокруг шептались, будут ли судить отца. Но он до решения комиссии не дожил. Однажды утром он не проснулся. А виноваты в аварии оказались какие-то комплектующие, которые делали на другом заводе…