Ведьмино кольцо. Советский Союз XXI века

Тем же часом Фома и Павел неспешно спустились с холма по извилистым лесным дорожкам. Улицы города с их мирской суетой и военными проверками утомляли. Стремление отгородиться от суеты сподвигло монахов на ученую дискуссию о пневматических ногах. Фома пользовался ими, а Павел отказался. Пиная сандалией валявшиеся на улице мандарины, он доказывал, что паломнику негоже пользоваться пневматической поддержкой своего тела, а значит, и духа. Монахи приводили друг другу цитаты из Писания и наставления Отцов Церкви, которые, к сожалению, не сказали на эту тему ничего конкретного. О глиняных ногах — да, а о пневматических... Было что обсудить. Они проследовали мимо Вечного огня, где теперь не было забавных солдат с пумпонами на тапочках. Зато на площади стоял военный автолет с автоматическими пушками, и воинов ислама вокруг было более чем достаточно. Они следили за порядком, и греки чувствовали себя относительно спокойно. Но в душе, конечно, уже готовились к борьбе. Судачили, что еще устроит оккупантам Ирак.

Вдруг что-то произошло. Народ ринулся с окрестных улиц. В общей свалке на монахов наткнулась женщина с ребенком. Она была ранена и быстро говорила по-новогречески. Фома с трудом разбирал: за ней гонятся, армия хочет убить ее сына, его нужно спрятать. И вот это тоже — она протянула саквояж и стала терять сознание. Фома запахнул свою мантию над младенцем и скомандовал Павлу: женщину донесешь до госпиталя, запомнишь ее данные, чтобы потом вернуть ребенка. Свяжемся через адрес православной миссии.

Толпа прижала Фому к изгороди Ботанического сада. То, что нужно. Он стрельнул пневматическими ногами, и перелетел через ограду. Его примеру с разной степенью успеха последовало еще несколько человек. Но они пробежали через сад на другую сторону, а Фома решил остаться. Сад был закрыт, военные не интересовались им, так что здесь среди экзотических растений, водоплавающих птиц и античных колонн можно было переждать. Положение было непривычным — какой-то ребенок, которого нужно спрятать. Зачем преследуют его мать? Или младенца? Загадочно, и напоминает библейский сюжет.

Ребенок оказался удивительно спокойным, но он хотел есть. По счастью, скоро стемнело, отец Фома выбрался из своего убежища и отправился в миссию. Настоятель выслушал историю отца Фомы в большой тревоге. Ему уже было известно о странных событиях этого дня. Действительно, военные ищут женщину с младенцем. Прямо как Мюллер (у каждого свои сравнения, подумалось Фоме). Многих похватали. «Так что, отец Фома, вам лучше не оставаться здесь, не подвергать миссию угрозе. Детским питанием я вас обеспечу, еще рекомендательным письмом... И вот что, нельзя пользоваться публичным транспортом. Его тщательно досматривают».

А в это время в госпитале рыдал монах. Никто не обращал на него внимания — вокруг был сущий ад. С Метрополиос привозили раненых. Слух о расстреле облетел Афины, у госпиталя собралась толпа, которую еле сдерживали санитары. Солдаты предпочли не появляться: несколько мавров, двигавшихся поодиночке, были буквально растерзаны толпой.

Но Павел рыдал не из-за нынешних событий. Сюда он притащил на себе раненую женщину с Метрополиос. Ее звали Марией. Он взял ее адрес и собрался связаться с Фомой. Сел за свободный монитор, но сначала посмотрел свою почту. Старый ящик, как и всю свою прежнюю жизнь, он закрыл. Новый адрес принадлежал монаху Феодору, и письма шли только от священников. Одно письмо было с непонятным адресом, но программа против рекламы его почему-то не стерла. А потом он прочитал эту короткую записку и зарыдал. Перед ним было сообщение о нынешнем адресе Иринки, вернувшейся с того света.

Павел достаточно разбирался в медицине, чтобы понимать: она умерла. В ночь расстрела их лагеря она лежала у него на руках и не дышала. И Павел знал, что не в силах ее воскресить и не в силах пережить, что подвел ее под удар. Он просто ушел и не стал интересоваться, когда и где пройдут похороны. А похороны не состоялись.

Когда Павел пришел в себя, он стал лихорадочно манипулировать указкой.

— Где ты?

— Здесь, — немедленно ответила она, будто только и ждала вопроса (письмо с ее адресом было послано два дня назад).

— Где, здесь?

— Рядом. Всегда рядом.

— Я хочу тебя видеть.

— Вряд ли тебе это понравится. Я не в форме.

Это был отказ от аудиенции. Но теперь Павла было не остановить. Набрав ее полное имя и все известные ему идентификационные номера, Павел быстро выяснил, что Иринка поступила в киевскую больницу в состоянии комы. Там она находится и сейчас. В коме ее и стабилизировали. Павел понял, что она будет лежать так в хранилище, пока в ее тело подаются соответствующие химикалии и импульсы. И у нее есть электронная связь с внешним миром и даже голос, модулируемый специальным устройством.

Павел был в ужасе. Ее руки и ноги не могут пошевелиться, сердце работает от мотора, а голова, как у профессора Доуэля. Ее глаза всегда закрыты. Всегда! И я в этом виноват. Я привел ее на заклание!