Ведьмино озеро

Помыв тело, Давид перешел к волосам. Он намочил их и мягкими массажными движениями начал вспенивать шампунь. Промывал и снова массировал. Если б я могла говорить, то мычала бы от удовольствия. Он даже маску мне на волосы нанес или бальзам, не знаю, но пахло божественно. После того, как меня искупали как королеву, он вынул меня из ванны, обтер полотенцем и завернул в махровую простынь. Положил на массажный столик. Сперва он расчесал и просушил мне волосы. Затем убрал махровую простынь  и на секунду засмотрелся на мое обнаженное тело. Сам же он провокационно не оделся, только высушился. И я беспрепятственно могла видеть стоящий торчком член, который, как стойкий оловянный солдатик, периодически покачивался.  Я честно старалась не глазеть, но не получалось, и взгляд все время возвращался к нему.

Мужчина усмехнулся, заметив мой взгляд, но не стал никак комментировать. Он начал массаж. Начал со ступней, и я испытала настоящий оргазм от массажа. Это невероятные ощущения, которые невозможно описать словами. Видя мою реакцию, от которой мне было стыдно, и я готова была провалиться сквозь землю, мужчина лишь с еще большим остервенением массировал мои ступни, надавливал на какие-то одному ему ведомые точки. Закончив с ногами, он перешел на бедра, затем на живот и грудь. Не забыл он и про руки, а затем и вовсе перевернул меня на живот и промял всю спину и попу. После чего завернул в простынь и отнес на постель. Осторожно положил под одеяло, натянул на ноги  теплые носочки, хотя тело оставил голым, и, подоткнув  одеяло,  ушел в ванну.

Я лежала на гигантской постели, вымытая похитителем до скрипа, после размятая до оргазма и звездочек в глазах, и думала: что это вообще все значит?

Зачем они меня похитил? Уж не для того ли, чтобы держать в каком-то непонятном, парализованном состоянии, мыть, массировать, кормить и всячески заботиться. Я, конечно, смотрела в подростковом возрасте ужастики, где так же вот похищали молодых девушек и держали их в подвалах, но там были наглухо больные люди. А здесь же  Давид пытается мне что-то объяснить и доказать, вопрос только что?

Кто заказал ему меня похитить? Зачем? Надо было выслушать его все-таки. Но в свое оправдание хочу сказать, что и он  не торопился все выкладывать. Чтобы узнать всю правду, надо сперва обряд с ним пройти. Может, все же завтра попробовать поговорить и договориться о чем-нибудь? Быть вот такой вот безмолвной куклой меня не прельщает.

Пока я рефлексировала и пыталась выстроить план действий на завтра, Давид вышел из ванны. Слава Богу, на бедрах красовалось полотенце!

 Если судить по звуку, он обошел кровать и снял полотенце с бедер, отбросил его в сторону. Видимо, этот препарат действовал так, что у меня обострилось обоняние и слух. Нос уловил приятный запах, исходящий от мужчины. Вот же скотина! Сам-то искупался в одиночестве. Злюсь, и от миролюбивого  настроя, что был у меня пару минут назад,  не осталось и следа.

Чувствую, как прогибается кровать с другой стороны, и мужчина  ворочается, чтобы  найти оптимально-удобное положение. Потом тело по соседству замирает.

– Я на самом деле не хочу тебя держать под парализаторами, но и связанной тебя держать я не могу. И сразу отвечу на твои возмущенные мысли: отпустить я тебя тоже не могу. Смирись.      Мы теперь на всю жизнь вместе, хочешь ты того или нет, – мужчина подполз ко мне и обнял со спины, уложив меня на бочек спиной к себе. – Не плачь, мне больно смотреть на твои  слезы, – оказывается, я снова ревела. Мужчина прикрыл мне глаза и вытер влагу с лица. – Надеюсь, ты когда-нибудь сможешь меня простить и принять, – эти слова были сказаны одними губами, но я с моим обострившимся слухом их расслышала.

Мужчина уснул или делал вид, что спит, а я думала. Волна злости схлынула, и я могла трезво рассуждать.

Надо завтра выслушать Давида, попытаться расспросить его, узнать мотивы его действий. Не похож он на маньяка или психа. Сложно, конечно, судить об этом, когда ты лежишь в объятиях этого самого похитителя, парализованная. Но сердце мне подсказывало, что он вынужден был поступить так, а не иначе. Я хотела знать его мотивы, чтобы оценить, достаточно ли они серьезные. Да, я хотела его понять. Чтобы пойти на какую-то сделку, мне надо его понимать, чтобы могла доверять. А еще я понимала, что настоящий недоброжелатель – это не Давид. Он лишь орудие в руках истинного злодея. А если верить демону, то не злодея, а злодейки.

Кто мог желать мне смерти? Причастен ли он к тому случаю в лесу? А к параличу хозяйки цветочной лавки? К аварии, в которой меня чудом спас Константин.

Как там они? Надеюсь, целы. Они наверняка с ума сходят в поисках меня.

Нет,  надо завтра поговорить с Давидом. И если не ради себя, то ради моих мужчин. Надо прийти с ним к компромиссу.

Гоняю мысли в голове и не могу уснуть. По размеренному дыханию мужчины за спиной понимаю, что он спит. Прислушиваюсь к дыханию, примеряюсь под него,  и меня постепенно начинает накрывать дрема.  Я засыпаю.

Глава 13.