Ведьмочка для ректора Боевой Академии (СИ)

Нет, вот что он себе позволяет-то? Тут ведьмочка, молоденькая, неинициированная, попадает к нему… ой-й… я все-таки приоткрыла один глаз…ой-й-й…

в спальню, похоже.

А он! Ходит тут как у себя дома. Меня вдруг чуть не разорвало от внезапно накатившей злости-то. Да, дома он тут. Может в чем хочет ходить. Но злость от этого меньше не стала.

Потому и второй глаз открыла. И выдохнула, да с таким облегчением.

Слава Светлой матери, Сандр Огненный хоть затянул одеяние свое поплотнее.

Правильно, нечего тут ведьмочку такими видами …эээ…смущать, вот.

— Нутесь, адептка Маленская, и какими же путями вы попали по мне…гмм… в спальню? — спросил ректор и прищурился.

А я что? Откуда я знаю, какими-то. Понятно, что не Рыська меня сюда закинул. Нет, он, конечно, фамильяр вредный, но уж репутацию-то своей ведьмочки блюдет.

Не-ет.

Только не он.

Потупилась, конечно. Плечами пожала, да так и сказала:

— А не знаю я. Не помню вот ничего-то, — и развела руками.

Ректор вздохнул:

— Понятно, Ведяна. Хорошо, тогда скажите мне, что вы делали перед этим? Это-то вы помните?

— Это помню, — уже бодрей сказала я. — Вот как вы нас с Лавриком по домам отправили, так я разом и побежала.

Сандр Огненный кивнул:

— Отлично. А дальше, что дальше случилось?

— Так и… — я задумалась. И правда, что там было дальше-то? Вот хоть убей, а не помню ничего.

— Не помню я, начисто забыла.

Ничего себе. Такого со мной еще не бывало-то, чтобы я что-то сделала, и не помнила. И ведь никакой настойки не принимала, это точно. Списать не на что. Разве на память девичью? Вздохнула.

Память-то у меня очень даже хорошая, не спишешь.

— Забыла, — пробормотал Сандр Огненный. — Ну, хорошо. Вы не помните, что делали. Но чувства, чувства у вас какие были, это вы помните? — вдруг как-то вот взволновался ректор.

Ишь ты, чувства. Вот так возьми и скажи ему про чувства. Да я, может, сама этих чувств и знать не хочу.

Ойй… Куда это я. Он…он же не про эти чувства спрашивает, а:

— Чувства-то? Ну, боялась я сначала, а потом вот такая прямо радость пришла в сердце, такая…

Я мечтательно подняла глаза и заметила, как взгляд ректора потемнел, а лицо скривилось.

— Ну, я быстро побежала. А потом, — память вдруг вернулась, — потом стала кружится, сильно-сильно, — опять потупилась я. Потому как говорить ректору, архимагу о дурацком танце было как-то стыдно даже.

— Сильная радость, закружилась в танце, — повторил ректор задумчиво и лоб его прорезала тонкая вертикальная морщинка:

— А потом, что было после вашего танца, вы помните?

И я, после этих-то его слов, схватилась за живот. И это вспомнила!

— Сильно зажгло в животе, так жарко стало. И все. Потом ничего не помню, — закончила я уныло.

— Вот оно что! — Сандр Огненный бросился к столу и прямо вот кулаком как стукнет. Стол отозвался гулом, а ректор затряс кулаком, покрытым каким-то белым налетом.

Потом чуть не бегом кинулся вон из спальни. Ну, я тоже не стала больше сидеть у стенки-то. Поднялась потихонечку и с любопытством, быстро — быстро, огляделась.

Небольшая такая комната, в которой только стол, кресло да кровать, покрытая тяжелым, сразу видно, покрывалом. И горящий камин. Красиво, конечно. Но моя печка все равно лучше!

А вот ковер. Ойй, какой же ковер у ректора-то. Это ж чистое удовольствие, а не ковер. И мягкий, и пушистый. В общем, не чета нашим половичкам.

Не успела я толком оглядеться, как ректор, с полыхающими зеленью глазами, влетел в спальню.

В руках он держал покрытую паутиной маленькую книжицу.

Нетерпеливо рукавом одеяния своего, слава Светлой матери, завязанного, быстро стер паутину.

Бухнулся в кресло и уткнулся в эту книжицу.

Я мигом вернулась к стене и устроилась на пушистом ректорском ковре. Сидеть пришлось недолго. Сандр Огненный вдруг оторвался от книжки и схватился за голову.

Светлая мать… Что это с ним-то? Может, помощь какая нужна?

Я вскочила и бросилась к ректору:

— Голова болит? Ой, наверное, нервное, да? У меня настойка есть, талии взволнованной, ну очень успокаивает. И боль головную как рукой снимает.

Ректор скорее руки-то опустил и посмотрел на меня почему-то без особой радости:

— Благодарю покорно, Ведяна Маленская. Заболит тут с вами, — он запнулся и вдруг встал.

— Садитесь, адептка, — и показал на кресло.

А меня опять в жар кинуло. Но села, чего ж отказываться-то, когда сам ректор предлагает.

— Так-то лучше. Сидите и слушайте. Вот здесь, — он потряс явно древней книжицей, чем-то очень похожей на наш родовой гримуар, — я узнал нечто весьма интересное.

Я сложила руки на коленях и приготовилась слушать. Только вот по лицу ректора не было заметно, что эта книжица его порадовала. Как-то он посмурнел даже.

— Вы, возможно, знаете, что в некоторых ведьминских родах до сих пор сохранилась способность к магии.

Я кивнула. Я-то знала, мне и гримуар вон подтвердил. А ему-то знать откуда? Но одернула себя. Ректор же. Учился вон сколько, наверное.

— А знаете ли вы, что бывает, когда у ведьмочки начинается пробуждаться источник?

Я опять кивнула. Знаю. Мне Рыська все три пункта зачитал из гримуара-то моего. И даже то, что мелко-мелко написано было.

Мелко написано…

Я ахнула.