Ведьмочка для ректора Боевой Академии (СИ)

Я плечами пожала. Ничего я не думала, как-то вот не до того было. Или это он намекает насчет источников-то?

Закусила губу.

— Источник позвал, да? — а у самой сердце замерло.

Магистр кивнул:

— Источник. Ведь оно как у истинных-то. Чувствуют друг друга на расстоянии. Когда эмоции сильные, — пояснил он.

Светлая мать… Опять про истинных. Вот никуда от этого не убежать, выходит…

Да так оно и получается. Правда, я вот ничего такого не чувствовала. А ректор — почувствовал.

Ойй…

Ну и что мне с этим делать, как жить-то? Пусть истинные мы с ректором. Пусть. Да ведь он — ректор, а я — адептка. И как нам теперь-то?

Я вспомнила его сильные руки, крепко прижимающие меня к широкой, надежной такой, груди. Стук его сердца, прерывающийся, взволнованный голос.

И спросила вдруг:

— Почему он от своей, той, истинной-то отказался, дядька Симеон?

Глава 43

Дядька Симеон разом остановился. Медленно повернулся и сказал:

— Эх, Ведянка… Вот про это не у меня спрашивать-то надо.

— Тайна, да? — я нахмурилась и тоже остановилась.

Дядька Симеон вздохнул и нехотя ответил:

— Да не то, чтобы тайна. Кому надо, те знают. Только не тот я человек, который про это тебе сказать должен.

Я вздохнула:

— Неужто у самого ректора-то мне спрашивать, дядька Симеон? Страшновато ведь.

Магистр анимагии только руками развел:

— Тебе-то страшновато? А кто у нас ведьмочка, боевая да бедовая? Вон, к личу кинулась как к родному, — ухмыльнулся вдруг дядька Симеон.

Ну да. Оно всегда так и бывает-то. Сначала страшно ужас как, а когда пройдет — так и посмеяться можно. Но одно дело лич этот, существо страдающее, а другое — ректор-то.

— Страшно, ага, дядька Симеон, — вздохнула я опять.

— А придется, Ведяна, — вздохнул и магистр. — Не хочу я через третьи-то руки тебе передавать историю эту.

Я кивнула:

— Да я, дядька Симеон, немножко знаю. Только не все. И не понимаю многого.

— Знаешь-то откуда? — нахмурился магистр.

Я замялась. Вот дернуло ж меня знание-то свое показать. Не про книжицу ведь дядьке Симеону рассказывать.

Покосилась на него да промолчала.

А дядька Симеон, вот до чего догадливый оказался, прямо сам на свой вопрос и ответил:

— Чай, в гримуар свой раньше времени залезла?

Тут у меня глаза чуть из орбит не вылезли-то.

Дядька Симеон только вздохнул да пояснил:

— Ведяна, ты ж ведьмочка. Всем известно, что у вас родовые книги имеются, гримуары. Чего ж удивляешься так?

А я вот даже не столько про гримуар удивилась-то. Я про это вот его “раньше времени”.

— Дядька Симеон, ну ладно, про гримуар, может, вам и известно.

— Только откуда вы узнали, что там охраняющее заклинание-то, на время поставленное?

Я нахмурилась и подозрительно на него посмотрела.

— Ну ты и ведьмочка необученная, — покачал головой магистр. — Чего тут знать-то? Сразу понятно, что время не пришло. Чего б тогда ты у меня спрашивала-то? В гримуаре прочитала б уже. Небось, Эржбета про все подробно расписала там.

Я уныло кивнула головой. Расписала. Да только до тех подробностей книжица меня не допустила.

— Что, до совершеннолетия закрыла доступ-то? — понятливо спросил дядька Симеон.

— Ага, — вздохнула я. — Или когда источник в силу полную войдет. — Или вот инициация моя будет.

— Ладно, дядька Симеон, — я закинула рассыпавшиеся волосы за спину. Тяжелые, черные, красивые они у меня. Блестят как, локонами упали, правда, спутанными. Но все равно красиво ведь…

— Но хоть про маму мою да отца, это вы можете мне сказать? — я умоляюще посмотрела на магистра.

Он нахмурился и недовольно сказал:

— До дому дойдем сначала, Ведянка. А то с твоим-то везением как бы еще один лич по дороге не попался. А там и видно будет.

Да чего там видеть-то… Я понурилась. Не хочет он мне ничего говорить. Знаю я этих оборотней. Они упрямые прямо ужас. Если решили чего, то не добьешься.

Так и плелась сзади дядьки Симеона. Дошли мы до домика моего. Дядька Симеон понятливо остановился, не стал на крыльцо-то подыматься. Я вперед прошла да дверь открыла:

— Заходите, дядька Симеон, — вздохнула да отошла в сторонку, его пропуская.

Вот теперь все правильно. Ведь когда ведьмочки дома нет, защита сразу работать начинает. И кто его знает, что будет тому, кто зайти-то решит. Хорошо еще, если, как вот тогда Тильдушку, просто откинет и не пустит к дому-то.

Дядька Симеон кивнул и зашел внутрь. В домике тишина да пустота. Рыськи ни следа. Я скорее в комнату да на стол посмотрела.

Уфф…

Нету книжицы. Пусто на столе. Слава Светлой матери, отправил фамильяр ее на место.

На душе полегче стало. Вот совсем она от рук-то отбивается.

Подавай ей Лаврика, и все тут. Странности какие.

— Так, Ведянка, — дядька Симеон протиснулся в комнату.

Все-таки домик на таких, как он, рассчитан-то не был. Уж больно высок да широк магистр.

Он тяжело вздохнул и покосился на меня из-под заросших бровей:

— Помню, помню я твой вопрос. Да только разговор-то этот долгий. А в Академии вон что творится…

Дядька Симеон запустил громадную ладонь в копну своих волос:

— Так что, ты, это… Из дому сегодня ни ногой. Тут ты в безопасности, полной. Сама понимаешь, бабуля твоя защиту создавала-то.

А мне пора, дел невпроворот.