Ведомая огнем

Поняв, что веду себя как ребенок, которому страшно и хочется, чтобы держали за ручку, я сделала над собой усилие, тряхнула головой и села ровно. Психологически закрываясь от всех и сжимая кулаки на коленях, пытаясь обрести уверенность в себе и хотя бы внешне выглядеть достойно.

– Ваша раса миролюбивая? – задал вопрос Иволет.

Я пожала плечами, отвечая:

– Нас не трогают – мы не трогаем. Но войны на Земле были… и даже сейчас кое-где люди воюют между собой. Хотя, думаю, вы понимаете, что населения на планете несколько миллиардов, и абсолютно все за мир быть не могут. Мы разные… наверное, как эшарты и адаптеры…

Иволет смотрел с хладнокровной бесстрастной миной на лице. Зато Реветор после моего замечания едва заметно усмехнулся своим мыслям.

Я отметила, что, работая в паре сейчас, следователи – явно не друзья. Даже, как мне кажется, ведут себя, словно соперники. Иногда переходя на язык эшартов, они тихо, но раздраженно о чем-то спорили. И все равно разговор велся в обоюдно интересующем их русле.

Дэнарт пошевелился и этим движением вновь вернул себе мое внимание. Безраздельное! Я очень старалась не показывать, как нуждаюсь в нем, но он все равно заметил. Поймал мой взгляд и не отпускал, а в это время Иволет, словно издалека, спросил:

– Вы рассказали, как погибли ваши предшественницы при выборе эшартов. А каким принципом вы руководствовались, выбирая райса Дэнарта?

Хотела отвернуться и разорвать зрительный контакт, но Дэн не позволил. Он выпрямился, опустил руки по швам и смотрел прямо на меня. Весьма заинтересованно!

– Там жуткий запах был. Вонючие рархи, сгоревшие тела Даны и Василисы… а из его камеры пахнуло приятно, – честно ответила я.

Причем уже в который раз удивившись своему невероятному везению. Ориентироваться на приятный запах – это ли не глупость?!

– Разве из других камер пахло не так же приятно? – снова, как будто издалека, услышала голос Иволета.

Красные глаза Дэнарта вспыхнули раздражением, но не в мой адрес – это точно. Хотя он по-прежнему не отпускал моего взгляда.

– Сложно сейчас рассуждать, как там пахло. В тот момент вокруг воняло, и только из его камеры пахло заманчиво приятно, – ответила я, припоминая свои ощущения.

Красные, мне кажется, уже такие знакомые, родные глаза вспыхнули удовлетворением и радостью, а потом зрачки Дэнарта расширились, привычный цвет радужки сменился на багровый, и я почувствовала, что тону в них.

А кто-то продолжал спрашивать:

– Какими вам показались эшарты? Страшными?

Усталость добавила ваты в голове, я куда-то погружалась, почти не чувствуя собственного тела, а мерцающие глаза Дэна мешали думать связно, поэтому отвечала первое, что приходило в голову:

– Впервые видела мужика в клеточку, который еще и огнем плюется, и в дракона превращается. Симпатичные по-своему, но одновременно жуткие – в них зверь чувствуется, оттого сложно предугадать, чего ждать от таких.

– Они ненавистны вам? Хотели бы убить их в отместку за погибших соплеменниц?

Багровый цвет в глазах Дэна почти почернел, мне показалось – он волнуется, боится, что я отвечу согласием. Поэтому, вновь не раздумывая, отрывисто говоря, попыталась успокоить своего дракона:

– Нет, нет, не хотела! Во всем виноваты рархи – жадные убийцы! На Земле убийство – страшный грех, хотя есть и те, что грешат этим. Но забрать чью-то жизнь жутко. Дэнарт объяснил мне, что на них опыты ставили, как и на нас… Эшарты спасли нас, заботятся…

Багровый свет в глазах Дэнарта медленно сменился на красный, словно выпуская меня из своих сетей, отпуская на свободу. Его взгляд смягчился и словно коснулся моих губ в поцелуе, будто благодарил за правильно выполненную команду…

В первый момент на самом деле показалось, что меня при свидетелях поцеловали. Смущенно загорелись щеки, а потом дошло: меня сейчас использовали, принудили отвечать, подавили волю. Вспомнила, как недавно Дэн говорил об адаптерах. Подмять!

Несколько мгновений, пока осознавала случившееся, я изумленно таращилась на моментально насторожившегося Дэнарта, а потом вновь грудь затопила боль. Боль от предательства, вылившаяся в ярость.

– Ты – животное! – прошептала я, но не сдержалась и зарычала: – Я вытащила тебя оттуда, отдалась как дура, а ты… ты бросил меня умирать в эрхе, отымел, а сейчас еще и мозги мне промывать вздумал. Какая же ты скотина! Ну ничего… Даже если ты совсем ослепнешь, я тебя к себе и на шаг не подпущу! Понял! Тварь! Не подходи больше!

Трясло от ощущения, что меня сейчас прилюдно изнасиловали. И кто? Тот, в кого чуть не влюбилась… Я не смогла удержать слез, которые солеными дорожками покатились по щекам.

Иволет смотрел с сочувствием, но я заметила в его серых глазах мимолетную торжествующую улыбку. Еще бы – эшарты облажались.

Зато Реветор смотрел на меня бесстрастно, словно не понимал – из-за чего весь сыр-бор вышел.

Дэнарт подскочил ко мне, схватив за талию, поднял со стула и начал тихо увещевать:

– Так быстрее будет! Ты ответила честно под воздействием – это зафиксировано. И других проверок не потребуется, поэтому я согласился.

– Убери от меня свои лапы! – оттолкнула я его здоровой рукой.