Ведун

Герман Яковлевич Берг выходец из некогда знатного, но со временем обедневшего рода лифляндских немцев, несмотря на практически полное отсутствие Дара или «мохнатой лапы», сумел дослужиться до чина статского советника[Соответствует званию гвардейского полковника или армейскому генерал-майору] исключительно за счет своих личных талантов, удивительной работоспособности и врожденного чутья матерой ищейки. После окончания юридического факультета Владимирского университета он несколько лет служил в столичной жандармерии на скромной должности кабинетского регистратора. Однако работа с бумагами не пришлась по душе энергичному юноше. Он написал рапорт о переводе в линейную часть, а именно, в один из отделов по борьбе с организованной преступностью. Несколько раскрытых лично им громких преступлений, участие в перестрелках, где он был пару раз тяжело ранен, и на молодого поручика от жандармерии обратило внимание высокое начальство. Далее карьерный рост Германа Яковлевича продолжался вполне себе успешно. К сорока годам ему предложили перейти в Пятое отделение Главного Жандармского управления, иными словами в имперскую контрразведку с приличным повышением в должности, звании и, разумеется, денежном содержании. С тех пор он формально числится статским, однако власть его распространяется также и на многих военных чинов, как ни крути, но по «Табели о рангах Российской империи» Герман Яковлевич генерал.

Информация о намечающемся заговоре с целью свержения существующего Государя Императора легла ему на стол еще два месяца назад. Это была даже не информация в полном смысле, так, весьма смутные подозрения, на основе полученных от одного завербованного российскими спецслужбами работника британского посольства сведений. Этому человеку посчастливилось случайно подслушать разговор двух высокопоставленных сотрудников. В этой, в общем-то нейтральной беседе проскользнула лишь тень намека о неких переговорах между кем-то из высших аристократических структур Российской Империи с представителями шестого отдела британской Military Intelligence. Если бы не пытливый ум Германа Берга, на эту часть отчета осведомителя никто не обратил бы внимания. Однако дотошному немцу хватило и этого, чтобы инициировать тайное расследование, что называется, на свой страх и риск.

Поскольку дело касалось самых верхов российской властной пирамиды, статскому советнику и его людям пришлось приложить максимум изворотливости, чтобы сохранить всё в секрете. Однако материалы, добытые в результате проведенных мероприятий, заставили его написать рапорт с просьбой о личной встрече с Государем Императором. Как прожженный службист, Берг понимал, что отдавать добытый компромат на приближенных царю высших чиновников, в том числе на его родного брата в чьи-то другие руки, смертельно опасно не только для дальнейшей его карьеры, но и жизни и всё-таки решил рискнуть. Тут пан или пропал.

В результате получился все же пан. Герман Яковлевич добился-таки встречи с Петром Васильевичем. Изложив факты, контрразведчик ожидал чего угодно — от бурной реакции на предательство брата, до громов и молний на свою бесшабашную голову, дескать, как посмел заподозрить родного человека в злонамеренных действиях против правящего монарха. Однако случилось то, чего статский советник не ожидал в принципе. Государь внимательно его выслушал, после чего извлек из встроенного в стену сейфа обычный почтовый конверт с наклеенной двухпенсовой маркой и проштампованный одним из лондонских почтовых отделений.

— Вот, уважаемый Герман Яковлевич, ознакомьтесь. Только вчера фельдъегерской службой доставлено. Пока кроме меня, автора письма и того, кто переслал его в Россию, никто с содержанием данного послания не ознакомлен. Вы станете четвертым посвященным в это дело.

Берг в совершенстве знал английский и, не пользуясь приложенным переводом, начал читать оригинальный текст, написанный рукой ирландца Шона Мак-Грата. По мере прочтения документа, брови его поползли на лоб. Информация, конечно, весьма ценная. Но более всего опытного контрразведчика поразил тот факт, что случайно подслушанный разговор двух английских разведчиков оказался ничуть не менее ценным с информативной точки зрения, нежели многодневная упорная работа всей его агентуры. А еще он понял, что не будь этого письма, визит к монарху мог бы обернуться весьма и весьма для него печально, поскольку гарантий, что ему поверят, особо и не было. Входя в кабинет Государя Императора, Берг надеялся на чудо. И вот оно, прямое подтверждение его подозрений из независимого источника. Как человек набожный, Герман Яковлевич искренне от всей души пожелал здоровья ирландцу. К сожалению, эти его пожелания так и остались втуне, ибо к тому времени тело Шона Мак-Грата уже покоилось на задворках кладбища Пер-Лашез среди захоронений бездомных бродяг и других парижских нищих.

— Государь, я поражен до глубины души, прекрасная агентурная работа наших сотрудников, — только и смог вымолвить чиновник по прочтении предложенного документа.