Ведунья против князя

Княжеский сад был одной из диковинок Брагода, и лишь немногие из подданных и гостей Сайморса могли похвастаться прогулкой по его дорожкам. Когда-то один из прадедов князя дружил с магистром, имевшим сильные способности природника. Именно тот маг и создал это чудо, сначала вырастив купы редких деревьев и кустов, а затем построив между ними роскошные фонтаны и беседки, соединив их запутанными аллеями из плетистых роз и цветущих лиан. Но главной диковинкой был грот, причудливо вырезанный в хрустальной скале, возвышавшейся в центре самого большого фонтана.

В грот можно было попасть по хрупкому горбатому хрустальному мостику, словно чудом висевшему над тугими струями. И лишь подойдя вплотную и приглядевшись, ведуньи рассмотрели поддерживающие его тонкие витые прозрачные колонны, почти незаметные на фоне воды.

Из голубоватого полусумрака грота узкая внутренняя лесенка вела на вершину скалы, и вот там мастер расположил самую прекрасную беседку. Снаружи она походила на крохотный хрустальный замок, сверкавший в солнечных лучах, а внутри была небольшая округлая комнатка. Посредине стоял невысокий стеклянный столик, сервированный хрустальной посудой. Вокруг него тянулся удобный, тоже прозрачный диван, заваленный подушками из бледно-голубой парчи.

– Даже просто стоять в этом волшебном месте – и то предосудительно, – без малейшего смятения сообщила Лита и смело шлепнулась на мягкую подушку. – А сидеть – и вовсе злодеяние.

– Злодеи те, кто прятал такую красоту от людей, никому не позволяя прикоснуться к ней душой, – поправила Дилли, обходя вокруг стола и заглядывая во все высокие арочные окна. – А мы с тобой обязательно попросим Гарда разрешить гулять по этому саду детям из приютов.

– Матушка говорит, в Форандии нет приютов, – по-взрослому вздохнула Лита. – И сирот с беспризорниками тоже не бывает.

– Это верно, я там была, – кивнула Дилли и принялась раскладывать по вазочкам принесенные сладости. – Указ издал еще дед нынешнего короля, и он очень прост. Осиротевшие дети считаются собственностью короны и получают до совершеннолетия неплохое содержание. Им позволено самим находить себе новые семьи, и если не сложатся отношения с выбранными родителями, ребятишки могут уйти к другим. Но не могут менять назначенного воспитателя, который обычно присматривает за несколькими сиротами и проверяет, как они живут и чему учатся. В результате деньги, которые у нас тратятся на борьбу с юными воришками и преступниками, на содержание тюрем, приютов и толпы стражников и судей, король тратит на воспитание законопослушных и порядочных граждан.

– О! – задумавшись, изрекла вдруг Лита. – Тебе нужно рассказать об этом мужу. Пусть напишет такой указ, пока у власти. Потомки будут его благодарить и прославлять.

– Думаешь, он не знает? – невесело усмехнулась Дилли, опускаясь на диван напротив сестры. – И наверняка нечто подобное намерен сделать. Но сначала ему нужно выловить всех безрассудных халгирцев и выяснить, чего хочет тот, кто присылает их сюда. Кстати, спроси однажды у матери, почему мы не живем в милой Форандии.

– А ты не знаешь?

– Знаю. И думаю, тебе тоже можно уже узнать. У них закон разрешает жениться на пятнадцатилетних девушках, а наши матери считают, что это очень рано. Хотя девушки в этом возрасте уже могут рожать детей, но еще очень несамостоятельны и нередко попадают в полную зависимость от желаний мужа. Как тебе известно, такие союзы, где один человек диктует другому свою волю, мы считаем рабством, и не важно, принудительное оно или добровольное. Мне кажется, добровольное даже страшнее: женщина много лет покорно выполняет все приказы, даже не задумываясь о том, чего хотелось бы ей самой. Ведунью в такой семье точно не вырастишь, ведь дети с первых дней жизни привыкают к командам извне и никогда не решатся править своим телом.

– Теперь понятно… А что ты там делала?

– У меня была оттуда пациентка, нанимала сопроводить ее до дома. На стражу ей денег не хватало, а мне заплатила старинным фолиантом. Мы пробирались в ее поместье пешком, шли по ночам, а днем спали в гамаках на высоких деревьях. Назад я вернулась на барке… Чижик, что происходит? Твой взгляд все тоскливее с каждой минутой.

– Ничего, – сразу перестав растягивать губы в деланой улыбке, хмуро вздохнула Лита. – Просто я, наверное, все испортила. Или испугала его, или шокировала… как думаешь?

– Думаю, ты слишком спешишь. И с выводами тоже. Я понимаю, у тебя характер такой, неугомонный и нетерпеливый. Но посуди сама, ты давно за ним наблюдаешь, многое о нем знаешь, даже уже смирилась с его любвеобильностью, раз так спокойно рассказываешь про куриц. А он видел тебя лишь несколько часов… Горбун не считается. Понимаешь? Представь, что в тот день, когда ты увидела его впервые, он подошел бы и предложил… допустим, помолвку. Вспомни свои ощущения, мысли… Никогда не поверю, что ты с первого мгновения готова была объясняться ему в любви.