Веер

– Во-первых, есть полицейские. Но они тоже привязаны каждый к своему участку. Во-вторых, есть акушеры. Нет, они не принимают роды, они превращают того или иного человека в функционала. Когда человек становится функционалом, он словно выпадает из обычной жизни. Его забывают друзья, родные. Даже обычные власти в его мире напрочь про него забывают.

– Неприятно.

– Весьма. Слушай дальше. В каждом мире существует еще и куратор. Он управляет акушерами и полицейскими, раздает приказы – кого в какого функционала превратить. У него очень большая власть и возможности. Но и он не свободен. Приказы он получает из мира под названием Аркан. Это, наверное, наиболее технически развитый мир. Насколько я понимаю, там функционалы в порядке вещей, это часть их цивилизации.

– Но и тут не конец? – спросил Дитриш.

– Да. Не конец. У меня есть основания полагать, что первые функционалы пришли из вашего мира. Когда он стал непригоден для жизни… ну, по большей части они мигрировали в Аркан. Открыли способность перемещаться в пространстве и времени и ушли туда. Но не просто захватили этот мир и стали переделывать под себя. Они вмешиваются и в дела других миров. Направляют их развитие в интересующую их сторону. Аркан – это их база. Ваш мир – их родина. Они… они не церемонятся. Они легко убивают, а еще проще – меняют человеческие судьбы. Обычные функционалы, даже акушеры и кураторы, это всего лишь их слуги, даже скорее рабы. Я думаю, они не зря сохранили до наших дней в одном из миров рабовладельческую систему. Им это интересно.

– Что?

– Отношения между рабами и господами.

– Мы не рабы, – серьезно сказал Дитриш.

– Рабы немы. – Я усмехнулся. – Нет, вы не рабы. Наверное, в отношении вашего мира у них сохраняются какие-то теплые чувства. Впрочем, вы тоже занятный эксперимент. Вся планета необитаема и опасна для жизни, только на одном безымянном острове живет мирная, патриархальная, довольная своим простым существованием…

– Я иногда думаю, что это Крит.

– Что?

– Я искал в старых книгах, как может называться наш остров. Вначале думал, что это Формоза. А потом решил, что это все-таки Крит. Не знаю. Сейчас мы зовем его просто – Остров.

Я подумал, что в этом была бы какая-то ирония и одновременно символика. Остров в Средиземном море, ставший когда-то колыбелью человеческой цивилизации, служил теперь ее смертным одром.

– Это интересно, – сказал я. – Хотя и не так важно. Хоть Гренландия, хоть Формоза, хоть Мадагаскар, хоть Крит…

– Важно то, что функционалы родом из нашего мира. И что у нас… – он обернулся на башню, – стоит вот это.

– Да.

Дитриш задумался.

– Ты говоришь, что ты – бывший функционал?

– Да. Таможенник.

– А каковы твои отношения с другими функционалами?

– Каковы? – Я пожал плечами. – Некоторых я убил.

Дитриш вздрогнул и отодвинулся от меня.

– От других я убегаю, они хотят убить меня. Так что я гость хоть и занятный, но опасный.

– Ты… – он заколебался, – ты что-то умеешь? Такое, что не может человек?

– Да. Иногда. У меня временами получается открывать проходы между мирами. Мой друг, он куратор в моем мире, считает, что произошел какой-то небольшой сбой. Был момент, когда мы с ним сошлись в поединке. Но мои способности почему-то не исчезли до конца. Я сумел дать отпор. И теперь мы оба слегка неполноценны. Кто-то из нас должен стать куратором Земли. Кто-то, вероятно, должен погибнуть. Это один вариант.

– А второй?

– Если мы сумеем избавить наш мир от влияния функционалов с Аркана, убедим или заставим их оставить нас в покое, то мы можем уцелеть оба. И, наверное, даже пользоваться нашими способностями в своих собственных интересах.

– Интересно… – задумчиво сказал Дитриш. – Ой. Извини. Я как-то… абстрактно все рассматриваю.

– Ничего.

Мы помолчали.

– И что ты хочешь делать? У тебя же есть какой-то план, раз ты пришел к нам?

– План появился, когда я увидел эту дуру на горе…

– Дуру? А, понял…

– Я хочу туда попасть.

– И?..

– Не знаю. – Я развел руками. – Дальше – не знаю. Я ведь даже не в курсе, что это такое. Может быть, это то единственное во всей Вселенной устройство, которое позволяет функционалам путешествовать из мира в мир и вообще творить их чудеса. И если его разрушить…

– То ты застрянешь у нас.

Об этом я как-то не подумал. Дитриш говорил вполне серьезно, и я невольно представил себя запертым на этом острове – навсегда. Ой…

С другой стороны, что же получается – умереть я готов, лезу на рожон, а вот остаться здесь боюсь?

– Ну, попрошу у тебя протекции… работы в местной библиотеке. Буду заниматься историей.

– Хорошее дело, – согласился Дитриш. – Работы немного…

Мы одновременно улыбнулись.

– Может быть, эта штука ничего и не значит, – сказал я. – Может, это памятник. Или музей. Или дом отдыха. Может, в нее и входа нет. Но я хочу попробовать. И мне нужна помощь.

– Кроме меня, тебе никто не поможет, – сразу сказал Дитриш.

– Точно? А ваша власть?