Вейн

Стоянку Дан обустраивал сам, отправив Юрку стирать. Пацан скомкал штаны и плюхал ими возле берега, поднимая со дна тучи ила. Вейн разозлился всерьез. Наорал, треснул по уху и показал, как следует обращаться с походной одеждой.

На обед сварили уху. Дан соорудил из тальника и сетки простенький бредень, загнал мальчишку по пояс в воду и забрался сам. Пошли вдоль берега. Прут в руке подрагивал, гнулся, однако выдержал. Выволокли добычу. Заблестели в траве окуньки и щурята. Потрошил рыбу Юрка, довольно ловко, правда, чертыхался, колясь о плавники. Готовил вейн, побоявшись доверить мальчишке столь ответственное дело. Сначала отварил окуньков с луком и морковью. Потом вытащил мелкую рыбешку и запустил в ту же воду щучек. Сдобрил рисом, лавровым листом и черными горошинами перца. От души поблагодарил Тобиуса, раскопав в недрах сумки пучок укропа.

Уха получилась такая, что Юрка урчал, как уличный кот, и еле успевал выплевывать косточки. Дан польщенно улыбался и даже не погнал пацана сразу же мыть посуду. Валялись, подставив солнцу животы. Ветер трепал одежду, развешенную на иве. Ну просто Малдазийский курорт, а не степь в межсезонье.

– Смотрите! – Юрка приподнялся на локтях.

Над водой кружила фиолетовая птица с розовым хохолком. Она вытягивала голову на длинной шее, поджимала лапы и вообще вела себя как барышня из хорошей семьи, которой предложили посидеть на грязной травке.

Птица опустилась, по-лебединому презрительно изогнула шею и задрожала хохолком. Лапы взбили мутную воду, на одной сверкнуло кольцо. Домашняя, с прудов залетела. Разве тут выживет? Дан потянулся за арбалетом, но покосился на Юрку и передумал. Ладно, каждый имеет право на свой шанс.

Мальчишка, видно, заметил его движение. Спросил:

– А огнестрельное оружие у вас есть? Ну, самое простое.

– Да хоть пулемет. Ежели кто протащит.

– Тогда почему?.. – Юрка повел подбородком в сторону арбалета.

– Я ж не купец, чтоб по дорогам ездить. Мало ли куда занесет.

– Но говорят, если Середина примет, то уже все.

Дан зевнул. Его разморило после обеда, и воспитывать бестолкового сопляка было лень. Проще ответить.

– Оружие – это система. Порох или пули – надо? Надо. Кремень, допустим, истерся. Смазка, опять же. Заменяешь одну деталь – меняется вся система. А чем сложнее система, тем менее устойчива. Так что, соберешься воткнуть новую батарейку в часы, подумай сначала. А арбалет… Тетиву я хоть где раздобуду, болты тоже. Да и вообще… подходящее оружие. Тихое.

– Но в принципе купить пистолет можно? В Бреславле?

– Запросто. Если денег хватит.

Юрка помолчал. Дан уже начал дремать, когда настырный пацан спросил:

– Ну ладно пистолет. Технология. А человека?

– Что – человека? – раздраженно спросил Дан. – Купить?

– Да нет же! Провести из мира в мир. Очень сложно?

Тьфу ты.

– Смотря кого. Если дар есть, ну, как у тебя, например, без проблем. Даже поводырем быть не надо.

– А если нет?

– Тогда сложно. Мало кто может, и то не любого. А кто может, редко соглашается. Ну его к Шэту, здоровье гробить.

– Почему?

Вот привязался!

– Да Середина же! Она или принимает, или отсекает все, что не по ней. Не пропустит, и хоть тресни. Люди вообще… система сложная.

– А если не через Середину?

– Совсем дурак, да? Я же говорил: узел – это такая хреновина, торчит из Середины. Только с нее выйдешь и в нее же войдешь.

Мальчишка посопел и разродился новым вопросом:

– Их вообще много, миров?

Ну не даст же поспать!

– Два месяца назад над дверью часовни Святого Христофора, покровителя путешественников, было написано число триста двадцать восемь, – отчеканил Дан. – Это общеизвестных. А сколько еще ориентиров вейны по карманам прячут, никто не считал.

– А сколько знаете вы?

– Достаточно. Все, отцепись! Через сорок минут разбудишь. Костер закидаешь землей, посуду помоешь, вещи соберешь. Кругом поглядывай, мало ли что.

– И горох перебери, – пробормотал мальчишка.

– Если найдешь, можешь перебрать, – разрешил Дан, прикрывая глаза рукой. – Только тихо.

Стрешкины луга объехали, круто забирая на северо-восток, но не прошло и трех часов, как послышался стук копыт. Юрка беспокойно завертел головой. Вейн дергаться не стал, понимал – догонят. «Прости, пресветлая Иша! – подумал он. – Сама видишь – не хотел». Остановил коня. Рядом пристроился мальчишка, зашипел:

– Вы же говорили, тут не ездят! Кто это? Чего им надо? Это степняки, да?

Дан отвернулся.

Маленькие всадники на легких жеребцах обошли справа и слева, замыкая круг. Видя, что добыча ведет себя благоразумно, за арканы хвататься не спешили.

– Казахи? – удивленно шепнул Юрка.

Вейн поправил:

– Жузги.

Меднолицые воины довольно щурились. Старый шаман бормотал молитву, и бубенцы на островерхой шапке вторили ему звоном.

– Бий! Салеметсиз бе! – сказал Дан.

Обрег выехал вперед.

– Здравствуй, вейн. Мне жаль, что мы встретили тебя.

– Так отпусти.

Возмущенно заскрежетал шаман, Обрег жестом остановил старика.

– Вейн, ты помнишь мое слово, – сказал бий.

Дан, конечно, помнил. Он ругнулся про себя и мотнул головой, показывая на Юрку.

– Как условились.

– Кто с тобой? Спутник, господин или слуга?

– Слуга, – твердо ответил Дан.