Век

Почти что не было крыльеви колёс у первого годав Тысяча Девятьсот;а сейчас, когда век состарился,когда ноги его одряхлелии залиты кровью глаза —

колёс у него не счесть,а крылья всё небо закрыли.«Полетим!» — он нас приглашает,взвалив за закорки сердце,волоча в безвоздушном пространствемешок своих преступлений:мы видим, как он взлетает,

наделав дыр в стратосфере,обгоняя собственный звук.Но слышно не только нам,как нож ударяет в небои нарезает планеты:на проклятых островахвсё это слышно закованным

афинским поэтам, а в тюрьмахкровавого Парагваяракетам рады глазалюдей, подвергнутых пытке.Наверное, мы полагаем,что счастье — на прочих планетах,что лучше всего отвести

глаза от земной агонии.Календарь нам советуетне строить особых иллюзий,всё будет идти, как шло,на земле не найти выхода —надо искать приютв иных областях неба.