Век Людовика XIV

В Рейнсбурге у него появились новые друзья. Там с ним познакомился великий анатом Стено. Генри Ольденбург, член Королевского общества, приехав в Лейден в 1661 году, отправился в гости к Спинозе и был глубоко впечатлен; вернувшись в Лондон, он начал долгую переписку с еще не напечатанным, но уже знаменитым философом. Другой друг Рейнсбурга, Адриаан Кёрбах, был вызван в амстердамский суд (1668) по обвинению в «нескромной» оппозиции господствующей теологии; один из судей пытался обвинить Спинозу в том, что он является источником ереси Кёрбаха; Кёрбах отрицал это, и Спиноза был пощажен; но молодой еретик был приговорен к десяти годам тюрьмы, где он умер, отсидев пятнадцать месяцев своего срока. 25 Мы можем понять, почему Спиноза не спешил печататься.

В июне 1663 года он переехал в Ворбург, недалеко от Гааги. В течение шести лет он жил в доме художника, продолжая полировать линзы и сочинять Этику. Отчаянная оборонительная война Соединенных провинций против Людовика XIV напугала голландское правительство и заставила его ужесточить ограничения на выражение идей. Тем не менее Спиноза анонимно опубликовал в 1670 году «Трактат о теологии и политике», который стал важной вехой в библейской критике. На титульном листе «Трактата теологии и политики» была указана его цель: «изложить, что свобода мысли и слова не только может быть предоставлена без ущерба для благочестия и общественного спокойствия, но и не может быть отменена без опасности для благочестия и общественного спокойствия». Спиноза отрекся от атеизма, поддержал основы религиозной веры, но взялся показать человеческую ошибочность тех Писаний, на которых кальвинистское духовенство основывало свою теологию и нетерпимость. Духовенство в Голландии использовало свое влияние и библейские тексты, чтобы противостоять партии, возглавляемой де Виттами, которая выступала за либеральную мысль и переговоры о мире; и Спиноза был горячо предан этой партии и Яну де Витту.

Наблюдая за ожесточенными спорами философов, бушующими в церкви и государстве, источником лютой ненависти и раздоров… Я решил заново изучить Библию в осторожном, беспристрастном и свободном духе, не делая никаких предположений относительно нее и не приписывая ей никаких доктрин, которые я не нашел бы в ней ясно изложенными. С этими предосторожностями я разработал метод толкования Священного Писания. 26

Он отметил и проиллюстрировал трудность понимания иврита Ветхого Завета; масоретский текст, восполняющий гласные и ударения, пропущенные авторами оригинала, был отчасти догадкой и вряд ли мог дать нам неоспоримый прототип. В ранних главах этого трактата он многое почерпнул из «Путеводителя для недоумевающих» Маймонида. Вслед за Авраамом ибн Эзрой и другими он подверг сомнению Моисеево авторство Пятикнижия. Он отрицал, что Иисус Навин написал Книгу Иисуса Навина, и приписывал исторические книги Ветхого Завета священнику-писателю Ездре в пятом веке до н. э. Книгу Иова он считал произведением язычников, переведенным на иврит. Не все эти выводы были приняты последующими исследованиями, но они были смелым продвижением к пониманию состава Библии и на восемь лет опередили более научную «Критику Ветхого Завета» (1678) Ричарда Саймона. Спиноза обратил внимание на то, что в нескольких случаях одна и та же история или отрывок повторяется в разных местах Библии, иногда одними и теми же словами, иногда в разных версиях; в одном случае можно предположить общее заимствование из более ранней рукописи, в другом — возникает вопрос о том, какая из версий является Словом Божьим. 27 Имелись хронологические невозможности и противоречия. В Послании к Римлянам (III, 20–28) Павел учил, что человек может быть спасен только верой, а не делами; Послание апостола Иакова (II, 24) учило как раз противоположному; что же было Божьим мнением и Словом? Такие разные тексты, указывал философ, порождали жесточайшие, даже убийственные ссоры между теологами, а не то доброе поведение, которое должна внушать религия.

Были ли ветхозаветные пророки голосом Бога? Очевидно, они не опережали знания, которыми обладали образованные люди своего времени; «Иисус Навин», например, считал само собой разумеющимся, что солнце, пока он не «остановил» его, вращается вокруг земли. 28 Пророки преуспевали не в учености, а в интенсивности воображения, энтузиазме и чувствах; они были великими поэтами и ораторами. Возможно, они были боговдохновенными, но если это так, то это происходило в процессе, который, по признанию Спинозы, он не мог понять. 29 Возможно, им снилось, что они видят Бога; и они могли верить в реальность своего сна. Так, об Авимелехе мы читаем, что «Бог сказал ему во сне» (Быт. xx, 6). Божественным элементом в пророках были не их пророчества, а их добродетельная жизнь; и темой их проповедей было то, что религия заключается в хорошем поведении, а не в тщательном соблюдении ритуалов.