Век толп

Если это правда, а именно то, что психология толп трансформировала теорию и практику гипноза в модель нашей культуры, отношений сначала между толпами и вождями, а затем коллективной деятельности, можно без труда заключить, что она составила Историю. Нет ничего исключительного в том, что одна наука берет и адаптирует результаты Другой: химия взяла рецепты кухни, а электротехника — рецепты химиков, которые любили играть с электрическими зарядами. Но когда взятый и адаптированный материал становится неотъемлемой частью общества и культуры, он оказывается своего рода истиной исторического порядка. Подобное подтверждение получили в нашу эпоху марксизм и психоанализ. Это положение остается «верным», даже если тщательное исследование покажет в конце концов, что оно недостаточно обосновано. Известно, что оно работает — некоторые будут считать, что это скорее хорошо — и достаточно. Психология толп дает этому пример, который не является единственным.

III

Наши современники почти единодушно вынесли вердикт теоретическим положениям психологии толп: они неприемлемы. Не будем придавать чрезмерного значения этому вердикту ученых, которые ее игнорируют, и идеологов, которые заинтересованы ее игнорировать. Невозможно опротестовывать вердикт Истории и тем более скрыть его. Однако вот возражения, которые можно сделать психологии толп. Прежде всего она даже не пыталась, как бы ни была трудна эта задача, достаточно укрепить свои концепции, чтобы подготовить их к сопоставлению с возможными наблюдениями. Она ограничилась их несколько беспорядочным перечислением, ища там и тут факты, способные проиллюстрировать интуитивным образом тот или иной тезис. Рискуя стать сборником анекдотов и объяснений, о которых самое большее можно сказать: " Si non a vero, a ben trovato" [3].

Затем психология толп несколько поспешно и без достаточного основания освободилась от сознательного разумного аспекта жизни групп вообще и толп в частности. Однако свидетельства историков и лабораторные наблюдения показывают нам огромное значение этого аспекта, и именно тогда, когда группы должны выполнить общую задачу или когда они принадлежат к одному и тому же классу. Проблема не в том, чтобы знать, являются ли толпы рациональными или иррациональными, эту альтернативу по определению невозможно разрешить. Необходимо знать, какие связи и отношения существуют между рациональными и иррациональными механизмами, как они комбинируются в конкретной ситуации.

Наконец, можно, как это сделал Сорель, с самого начала адресовать ей следующее возражение, остающееся полностью действительным:

"Наиболее значительная часть тома, — пишет он по поводу Психологии толп, — имеет предметом народные массы. их чувства, их идеи, но здесь господин Ле Бон дезориентирован, поскольку он не видит, что исследования такого рода должны основываться на экономических условиях и классовых различиях".

Не принимая во внимание эти условия, психология толп строит все на зыбкой почве аналогий. Несомненно, она всегда затрагивала и сейчас затрагивает идеал, в который большинство продолжает верить. Идеал, который внушается со времен английской и французской революций: демократия граждан. Даже если наша кожа огрубела мы менее требовательны и действительность нас реже возмущает. С тех пор как этот идеал стал разменной монетой, можно видеть, как народы избирают диктаторов на основе всеобщего избирательного права, разрушают демократию посредством демократии, единодушно, более чем 99 % голосов. Во имя другой версии того же самого идеала — демократии масс.

Что касается психологии толп, по крайней мере такой, какой ее задумал Ле Бон, она высказывается просто за демократию, каковы бы ни были домыслы и конституционные кризисы.

"Несмотря на трудности их работы, — пишет он, — парламентские ассамблеи представляют собой наилучший способ, который найден народами для самоуправления и особенно для того, чтобы избежать по возможности ярма единоличной тирании".

Однако в обществе со слабыми институтами и безжизненными убеждениями существует такая угроза. Но все знают, что ни один век не был столь вялым и отчаявшимся, чтобы не нашлось ни одной группы людей, восставших против гнета для утверждения прав на свободу и справедливость. Всегда были и всегда будут люди, для которых абсолютная власть является оскорблением и которые отдают все силы борьбе с ней. Ничто и никогда не помешало бесконечно подниматься росткам их бунта. В борьбе за свободу невозможно знать заранее, кто одержит верх, но битва эта остается неслыханной.

Часть 4. ПРИНЦИП ВОЖДЯ

Глава 1. ПАРАДОКС ПСИХОЛОГИИ МАСС

I

Многочисленные свидетельства, с которыми я ознакомился, показывают, что в век оптимизма и разума психология масс проявляет себя как наука скандальных фактов и безрассудства. В самом деле, она упорно ведет разговор о явлениях одновременно экзотических и эфемерных, исключенных из картины общественной жизни: толпы, верования, коллективное внушение и прочее.