Век золотых роз

Перед глазами Элхаджа запрыгали разноцветные круги. Оба сердца, казалось, вот-вот лопнут, в легкие словно натыкали раскаленных игл…

Лицо Дар-Теена вдруг оказалось совсем рядом; и было непонятно, то ли ийлур пытается увидеть в глазах синха раскаяние, то ли с наслаждением рассматривает агонию зеленой ящерицы. А через мгновение Элхадж вдруг осознал, что может дышать и что на грудь больше не давит тяжелый башмак.

– И что самое интересное, – спокойно изрек ийлур, с высоты своего немалого роста разглядывая простертого на земле Элхаджа, – самое интересное в том, что я, к сожалению, не могу тебя убить.

«Хотелось бы знать почему», – подумал синх, но вслух ничего не сказал. Так же молча поднялся и принялся отряхивать альсунею, порядком измазанную землей и травяной зеленью.

– Так зачем ты за мной следил, а? И, побери тебя Шейнира, может быть, расскажешь, что за головорезы на меня ночью напали?

– Я за тобой не следил, – огрызнулся Элхадж.

Он огляделся, подошел к обгорелым остаткам какого-то куста, который чуть раньше был – или казался – кустом золотых роз.

«И вот здесь я провалился». – Синх незаметно поскреб когтями землю.

Он надеялся, что ногами нащупает хотя бы перекрытия из веток, что скрывали ловушку; тогда можно было бы не сомневаться в здравости собственного рассудка и в том, что встреча с Указующим не была тяжким бредом. Но – увы. Ничто не говорило о том, что здесь, под землей, могла быть припрятана комната с чудовищем.

Да и куст… Поди пойми, что здесь было несколько часов назад, золотые розы или орешник. Все осыпалось пеплом.

– Странно, – заметил Дар-Теен.

Он, оказывается, незаметно подошел и стал рядом, разглядывая место маленького пожара.

– Что – странно? – Элхаджу почему-то вовсе не хотелось посвящать ийлура в подробности своей встречи с Указующим.

– Горело, – уточнил ийлур, – только один куст посреди леса. Не маловато ли?

Синх развел руками – мол, а что я могу поделать?

– Наверное, молния ударила. Ну а потом дождь полил.

Дар-Теен устало вздохнул, потрогал заплывший кровоподтеком глаз.

– Мне кажется, ты что-то скрываешь от меня, Элхадж. Почему за тобой началась охота? Кто еще знает о том, что ты должен дойти до Храма любой ценой?

Ого. Вот как мы заговорили.

Элхадж покосился на Дар-Теена; внезапно подумал о том, что этот ийлур здорово изменился за время их совместного путешествия. Черты лица стали жестче и завершеннее, словно над заготовкой из мягкой глины поработал умелый ваятель.

«Что же тебе еще известно, Дар-Теен?»

И, стараясь не сболтнуть лишнего, Элхадж осторожненько сказал:

– Наверное, кто-то не хочет, чтобы я добрался до нашей святыни.

– Кто-то? – Губы Дар-Теена тронула усмешка. – А зачем ты туда идешь, уважаемый Элхадж? Тебе не кажется, что пора бы нам с тобой объясниться? Я не таил, что несу в Храм семена золотых роз… Потому что об этом меня попросила любимая женщина, которую по моей вине отправили на плаху. Ты вечно бубнил, что идешь в Храм просто поклониться богине. Это действительно так? Или ты что-то недоговариваешь? Ты сам-то знаешь, какая роль тебе уготована в истории Эртинойса?

Элхадж безмятежно посмотрел на величественные кроны – только для того, чтобы не встречаться взглядом с Дар-Тееном. Выходит, ийлур знал достаточно… Или даже слишком много…

«Но откуда?!! Кто ему мог сказать?»

Стараясь выиграть время и обдумать, что и как говорить, Элхадж ткнул пальцем в направлении ближайшего дерева.

– Давай сядем, а? И поговорим… Мне скрывать нечего, я могу рассказать все, что знаю. Но, быть может, ты тоже поведаешь мне о том, что с тобой произошло? Начиная с того момента, как мы попали к кочевникам?

Ийлур шумно засопел, но спорить не стал. Потом как бы между прочим заметил:

– Эристо ушла. В Гвенимар. Хотя, честно говоря, я сильно сомневаюсь в том, что эта ийлура та, за кого себя выдает.

Элхадж молча передернул плечами и аккуратно уселся на траву.

– Нас втянули в опасную игру, синх, – вновь заговорил Дар-Теен, – так играют высшие правящие. А мы – мелкая разменная монета, не более.

«Может, ты и разменная монета, – синх еще раз посмотрел на сгоревший куст, – а я… я Избранный своей богиней. Которая, несомненно, вознаградит меня за то, что я должен и собираюсь сделать».

И тут же вспомнились слова Указующего о жертве. Синх покосился на сидящего рядом ийлура, и на сердцах стало тяжко, словно кто-то положил на них по камню.

…Говорили долго. Ийлур бесхитростно рассказал обо всем, что с ним приключилось за последнее время – и про Черного Убийцу, и про молодого элеана, намекнувшего, что за «доставку» Элхаджа к Храму ему, Дар-Теену, будет недурственный заработок, и про то, как Эристо подвела к последнему городу синхов и как успели они едва ли не в последний момент… Ну, то есть когда жрец уже собирался пошинковать Элхаджа и отправить его в царство Шейниры.

– Занятный такой элеан был, – заметил ийлур, откусывая травинку, – молоденький, но, видать, ученый. Глазищи на пол-лица, что пара аметистов… А двигается-то как! Стервец, и мечом его не достанешь…