Век золотых роз

А Дар-Теен увидел наконец цель их недолгого путешествия: впереди возвышался холм, определенно выделяющийся из толпы своих братьев и крутизной заснеженных боков, и размерами.

Ийлур с размаху щлепнул ладонью по крупу щера, поравнялся с проводником.

– Та дорога, о которой говорил ваш владыка, она начинается в этом холме?

– Сам все увидишь, северянин.

И Дар-Теену вдруг померещился страх в темных глазах кочевника.

«Видать, не все так просто, как говорил степной царь», – подумал ийлур. А вслух спросил:

– Те храбрые воины, которые отправлялись по этой дороге… Они возвращались?

– Не все, – спокойно ответил житель степей, – но у тебя нет выбора.

– Это точно, – пробурчал Дар-Теен.

Больше они не разговаривали, и каждый думал о своем. Дар-Теен по привычке пытался прикинуть – какие опасности его могут подстерегать «по ту сторону», а кочевник… Его скуластое лицо окаменело, на лбу прорезалась глубокая складка. Может быть, он думал о тех, кто так и не вернулся?

И с каждым вдохом ийлуры приближались к холму, и под конец он уже заслонил собой пол-неба. А затем, словно наткнувшись на невидимую преграду, щеры стали. Не помогли ни шлепки, ни пинки. Кочевник лишь хитренько улыбался, глядя на попытки Дар-Теена заставить упрямую тварь сделать хотя бы шаг. Затем, когда ийлур спешился, яростно упоминая родство щеров с Темной Шейнирой, коротко заметил:

– Они не пойдут дальше, северянин. Это нехорошее место, и твари это чуют. Да неужели ты и сам не видишь?

Как же… Дар-Теен все прекрасно видел. Конечно, пока холм не явил ничего страшного, что в самом деле могло испугать зубастых щеров, но все же, все же…

То, что возвышалось перед ними, не было обычным холмом. Ийлур даже засомневался в том, что он был создан богами в то же время, что и прочие, меньшие собратья. Степные ветры, пыль, снега – все это долгие годы сглаживало, полировало склоны. Но и по сию пору, приглядевшись, можно было увидеть узкие террасы, спиралью сходящиеся к вершине, и пузатых каменных божков, расставленных у подножия холма.

– Ты знаешь, чей это бог? – вырвалось у Дар-Теена.

– Это не Фэнтар, – обронил кочевник, – не Фэнтар. Это чужой бог. Пойдем, оставь щеров здесь… Они будут меня ждать.

– И куда нам дальше?

– Туда.

Палец кочевника проткнул воздух в направлении ближайшего божка.

* * *

Он спокойно сидел, скрестив пухлые ноги, и глядел каменными незрячими глазами на двух ийлуров. Короткие ручки покоились на коленях, грубо вырезанные пальцы сжимали кругленький камень. То ли хлеб, то ли маленький мешочек – не разобрать. Голова божка была гладкой, и надо лбом, там, где у ийлуров начинали расти волосы, неведомый резчик выбил короткие ложбинки, и так до самых плеч.

Дар-Теен обошел изваяние, потрогал пальцем. Не понять, кто это: стихии слишком хорошо потрудились над камнем, стерлись черты лица, да и все тело покрылось оспинами от жалящих песчинок.

Кочевник тем временем возился пред ликом божка; Дар-Теен только удивленно моргнул, когда в смуглых и не очень-то чистых пальцах ийлура оказался тот самый камень, что еще недавно сжимал неведомый небожитель.

– Пойдем, – пробурчал кочевник, – у нас теперь есть ключ.

– Это же просто камень!

Но кочевник не удостоил Дар-Теена даже взглядом – медленно двинулся по нижней террасе, начинающейся у подножия холма. Ийлуру ничего не оставалось, как шагать следом. Так, в полном молчании, они добрались до второго божка, в точности повторяющего первого, и, само собой, в его сложенных в пригоршню руках ничего не было.

– Как вы додумались до этого? – только и спросил Дар-Теен.

Сын степей, не знающий письменности, деловито вкручивал добытый ключ в каменные ладони.

– Тебе этого не понять, северянин, – буркнул кочевник, – это всегда было с нами, с начала времен. Быть может, предки наши и построили врата с помощью самого Фэнтара?

«А почему тогда понаставили неведомо каких божков?» – подумал Дар-Теен, но вслух ничего не сказал.

Совершив последний поворот каменного кругляша, сын степей резко нажал на него; внутри божка что-то скрипнуло, стукнуло… Дар-Теен поймал себя на том, что стоит, приоткрыв рот, словно какой-нибудь деревенский дурачок. А все дело было в том, что неведомый бог, увековеченный в тяжеленной глыбе, начал медленно двигаться в сторону; вместе с каменной плитой, на которой просидел боги ведают сколько зим. И также медленно, неторопливо открывался черный зев хода, и дневной свет выхватил из темноты грубо вырубленные ступени.

Потянуло холодом.

Не бодрящее дыхание обыкновенной зимы, а затхлый выдох древней гробницы.

Дар-Теен невольно поежился, покосился на кочевника. Выходит, вот она – дорога к городу мертвых? Тот поймал на себе озадаченный взгляд северянина, кивнул с усмешкой.

– Дальше ты пойдешь сам. Солнце четырежды взойдет, и я приду сюда снова. Если не вернешься, наш владыка убьет синха…

– Знаю, знаю, – Дар-Теен вглядывался в кромешный мрак у себя под ногами, – а если я так и не найду те самые врата?

– Их трудно не найти, – кочевник пожал широченными плечами, – ты не успеешь даже проголодаться, как очутишься неподалеку от города мертвых.

– Хорошо.