Век золотых роз

– Ну, туда так туда, – Элхадж пожал плечами и неспешно побрел в указанном направлении. Шел он нарочито медленно, рассматривая каждую деталь пути к свободе, стараясь запечатлеть в памяти все, даже незначительные на первый взгляд мелочи… Да и не нужно пока выказывать излишнюю прыть. Пусть себе думают, что недавно оправившийся от раны синх едва передвигает ноги.

Мимо плыли уютные, крепкие дома синхов, щеры, кое-где перед крыльцом играли дети в коротеньких альсунеях из грубого полотна.

– Наверное, такому воину, как ты, скучно жить в городе? – забросил наживку Элхадж. Без особой надежды на продолжение беседы. Так, на всякий случай.

Наживка была с презрением отвергнута.

– Нет ничего лучше истинного города, бродяга.

– Зато я повидал земли, о которых ты и не мечтал, – не удержался Элхадж.

Его проводник величественно промолчал, словно спорить с каким-то скитальцем было ниже его достоинства.

Между тем улица, по которой они шли, становилась все шире – и под конец переросла в треугольную площадь. В центре которой возвышалась малахитовая глыба в форме треугольной призмы.

– А это что? – Элхадж восторженно захлопал глазами, хоть и догадался, что именно. – Наверное, тяжело было такую каменюку сюда притащить?

Синх скривился так, словно разжевал протухшую ящерицу.

– Это, да будет тебе известно, алтарь Шейниры. Наш жрец приносит жертву, когда это необходимо. И богиня ему отвечает.

«Значит, жертва способна взломать своды темницы. На время», – подумалось Элхаджу. Взгляд ненароком зацепился за кучу тряпья у подножия алтаря.

– Я хочу подойти ближе, – сказал синх.

И, не дожидаясь согласия, прибавил шагу. То, что было у малахитовой призмы, притягивало, заставляло оба сердца трепыхаться в груди…

– Это последняя жертва, которой тебя исцелили, – слова доносились, будто издалека.

А Элхадж… Застыл на месте, будучи не в силах отвести взгляда от нее. Не узнать эту синху оказалось просто невозможным – на земле лежала Антхеора. С рассеченной брюшиной и выдернутыми внутренностями.

– Тебе нехорошо? – участливо поинтересовался синх, твердо беря Элхаджа под локоть.

– Нет, я в полном порядке, – огрызнулся тот, – пойдем дальше. Я все-таки хочу дойти до ворот. А ты мне скажешь, каким образом жрец выбирает жертву.

– Наш жрец жертвует Шейнире того, к кому благоволит наша мать. Ей было приятно получить эту синху, и ты исцелился, хоть и умирал.

– Да? – Элхадж даже не замедлил шага, – и когда состоится следующее жертвоприношение?

– Спроси у жреца, – и синх замолчал.

* * *

Гвесанж ожидал его, сидя за столом. Перед ним дымилась глиняная миска с бульоном, в центре стола высилась стопка лепешек – пышных и румяных. Рядом с лепешками выжидающе застыла пирамида сушеных ящериц.

Едва завидя Элхаджа, жрец указал ему на свободное место напротив и молча принялся за еду, отламывая хрустящую лепешку и макая ее в горячий бульон.

– Я видел алтарь, – сказал Элхадж, – и видел, что для моего возвращения в мир живых была принесена в жертву молодая синха.

Жрец обмакнул очередной кусок лепешки в бульон и отправил его в рот.

– Ну и? Какие выводы ты сделал, брат?

– Мое исцеление потребовало много Силы, – Элхадж принюхался к бульону на тот случай – а не захотелось ли жрецу подмешать туда чего-нибудь…мм… совершенно несъедобного? Не почуяв ничего подозрительного, он отхлебнул из миски.

– Но мне всегда говорили, что Сила, которую мы испрашивали у Шейниры, может только убивать наших врагов.

– И то верно, – Гвесанж прищурился, – тебе лишь забыли сказать, что умелый жрец может попросту передать Силу кому-либо еще, и тогда Сила эта – целительна, и возвращает к жизни. Я принес жертву, в ответ мне была ниспослана Сила – и ее-то ты и получил, когда опухоль уже была готова раздавить твой мозг.

– Я благодарен тебе, – промурлыкал Элхадж.

– И тогда я хочу спросить тебя вот о чем, – жрец пронзил тощим пальцем воздух по направлению к потолку, – отчего ты, возлюбленное дитя нашей богини (как об этом говорила мать-хранительница), не вознес молитву к Шейнире для того, чтобы она помогла тебе справиться с волками?

– Тебе ли не знать, жрец, что богиня никому больше не отвечает?

– Мне это известно, – задумчиво пробормотал жрец. И, натянуто улыбнувшись Элхаджу, продолжил трапезу.

– Я бы хотел присутствовать на следующем жертвоприношении, – как бы невзначай обронил Элхадж, – для меня было бы великой честью увидеть, как Великая Мать ответит тебе.

– Хорошо.

Гвесанж выудил из бульона птичье крылышко и принялся его сосредоточенно обсасывать. Затем, многозначительно поглядев на Элхаджа, добавил:

– Этим вечером ты получишь возможность узрить Силу нашей Темной Матери.

Элхадж покосился на окно. Косые лучи солнца падали на плотно утоптанный земляной пол, рисуя вытянутые овалы.

– И ты за столь короткое время сможешь выбрать нужную жертву?

Жрец пожал плечами.

– Она уже выбрана, брат. Возлюбленное дитя Шейниры, ею же спасенное от смерти и принесенное в жертву, даст мне достаточно Силы. Что ты об этом думаешь?