Вексель Судьбы. Книга 1 (СИ)

— Всё равно не понятно, — продолжил Алексей, закончив читать пояснение. — В древней Паннонии — а мы сейчас находимся как раз на её западной границе — в первые века новой эры был распространён религиозный культ так называемых «дунайских всадников». В чём состояла его суть — сегодня никто не знает. Здесь также сказано, что культ представлял собой комбинацию греческих и фракийских верований, и что рядом с некоторыми фигурками присутствует надпись soter, то есть «спаситель».

— Ну и что? Ведь в истории много тёмных страниц.

— Я о другом. Смотри — на одном медальоне всадники изображены точно такими же, как на печатях тамплиеров. Между прочим, как теперь выясняется, не столь уж и далёких от нас…

— Всё равно не понимаю. Один всадник, два всадника — какая разница…

Алексей понял, что Марии не терпится увидеть полотна Рафаэля, Тициана и Караваджо, и потому тратить драгоценное время среди скучных археологических артефактов она на намерена.

Но едва он собрался развернуться, чтобы выйти из зала, как услышал за спиной приближающийся шаги и обращённые к нему слова на русском языке:

— Прошу извинить, если помешал вам, но в этом уголке музея не часто можно услышать русскую речь. Вас, должно быть, что-то заинтересовало?

— Да, — ответил Алексей, улыбнувшись. — Очень необычный медальон.

И он указал незнакомцу на заинтересовавший его экспонат.

— Это изображение «дакийского всадника», — пояснил тот. — Позднеантичного божества, почитавшегося в этих местах.

— А вы не знаете, почему на одном из медальонов всадников двое? Ведь это же, как известно, значительно более позднее представление?

Незнакомец задумался и, почёсывая длинными пальцами свой подбородок, медленно ответил.

— В куда более древней библейской книге Екклесиаста говорилось про рабов, едущих верхом, и князей, идущих, как рабы, по земле…

Услышав про книгу Екклесиаста, с цитатами из которой он работал позавчера, Алексей внутренне сосредоточился — однако решил, что речь, скорее всего, идёт о случайном совпадении.

Между тем незнакомец на хорошем русском языке с едва заметным западным акцентом завершал свою мысль:

— …В людях во все времена жила вера в то, что в новой жизни, которая ждёт их после того, как они покинут этот жестокий и кровавый мир, последние сделаются первыми. А «дакийский всадник» — это как раз почитавшийся здесь посредник между двумя мирами. Я полагаю, что либо эти двое решили уподобиться божеству, либо божество взяло одного из них с собой.

— Вы по специальности историк?

— Нет, моя специальность — прикладная психология. А если быть точнее, то один из её новейших разделов — фелицетарный синтез, или наука о человеческом счастье.

— А вы не подскажите, как пройти отсюда в итальянскую галерею? — немного бесцеремонно поинтересовалась у незнакомца Мария.

— Конечно. Я тоже направлялся туда, но, услышав русскую речь, заглянул к вам. Я покажу вам дорогу, следуйте за мной.

По пути к шедеврам итальянского Возрождения они познакомились. Психолога и знатока панннонских древностей звали Гельмут Каплицкий, он был австрийцем с чешскими корнями. Каплицкий рассказал, что посещает венские музеи едва ли не несколько раз в неделю перед каждым значимым профессиональном мероприятием, поскольку они наполняют его эмоциями и энергией. В последнем трудно было усомниться, так как с лёгкостью и компетенцией лучшего гида он провёл Марию с Алексеем по нескольким залам и мастерски ответил на все вопросы.

В районе половины первого Каплицкий извинился и сообщил, что должен забрать из района Гринцинг свою спутницу, с которой ему вечером предстоит ехать на важную церемонию, и пригласил своих новых знакомых, если на то будет их желание, разделить с ними обед в одном из милых венских пригородов. Алексей поблагодарил за приглашение и записал адрес ресторана.

— Зря ты согласился на обед, — сказала ему Мария, когда Каплицкий ушёл. — Не досмотрим музей. Когда ещё я сюда соберусь!

— В музей можно прийти завтра, давай по такому случаю задержимся в Вене ещё на денёк. Тем более завтра — выходной, суббота. А этот человек — настоящий европейский интеллектуал. Таких и раньше, в довоенные годы, было не весьма много, а сегодня они — просто исчезающий вид. Так что лучше подобными знакомствами не разбрасываться!

Мария не стала возражать и согласилась досмотреть Венский музей как-нибудь поздней осенью или зимой, дабы не похищать дни у предстоящего отдыха на Адриатическом побережье. Возвратившись в отель и закрыв счёт, они погрузили все свои вещи в «Ситроен» и выехали по указанному Каплицким адресу.

…Так получилось, что две машины подъехали к зданию ресторана практически одновременно, и прямо на его ступенях Каплицкий смог представить Алексею с Марией свою спутницу Эмму Грюнвальд — высокую статную даму с роскошными золотыми волосами и волевым взглядом, который немного контрастировал с её добродушно-округлым подбородком и милыми чувственными губами. Эмма тоже совершенно свободно изъяснялась по-русски, поскольку родилась в ГДР, где русский язык являлся обязательным школьным предметом.