Краем глаза через приоткрытую дверь Петрович на мгновение увидел чей-то обнажённый торс с накинутым на плечо огромным полотенцем канареечного цвета, быстро скрывшийся за ширмой. Горничная немедленно развернулась на своих изящных туфельках с крошечным каблучком и поспешила в соседнюю комнату, плотно затворив за собою дверь и клацнув защёлкой.
Петрович осмотрелся. Он находился один в великолепном мраморном помещении, в котором располагался внушительных размеров бассейн с нежно-голубой постоянно тёплой водой, за ним в отдалении виднелась вынесенная на постамент ванна удручающе вычурной формы на высоких гнутых ножках, в деревянных кадках росли несколько пальм и совсем рядом со входом сипел, пуская прерывистые струи воды, злополучный унитаз. Приподняв крышку со сливного бачка, Петрович быстро разобрался в конструкции и обнаружил причину течи. Взяв со столика возле умывальника баночку нежно-розовой мази, пахнущей дорогими духами, он нанёс несколько мазков на резиновую грушу запорного устройства. Течь прекратилась.
Петрович вздохнул и вышел обратно в коридор с целью разыскать гардеробную. Позаглядывав в несколько комнат, которые в ещё большей степени поражали своими размерами и небрежной роскошью, он вернулся в прихожую, где обнаружил малозаметную дверь, за которой простирался длинный тёмный коридор. Когда он зажёг свет, то оказалось, что коридор есть ни что иное, как искомая гардеробная комната, с обеих сторон которой за стеклянными дверями шкафов-купе висели бесчисленные пиджаки, сорочки, женские платья, пальто, шубы и спортивные костюмы. В открытых шкафах лежали заботливо сложенные брюки и свитера, на высоких полках в коробках и без оных красовались женские шляпки, а внизу длинными рядами выстроилась превосходная обувь. Одна из штанг действительно была сломана, и снятые с неё предметы одежды были аккуратно разложены на специально принесённых сюда стульях. С противоположного конца комнаты-коридора имелась дверь, рядом к которой была заметна красная кнопка с надписью "For Exit". Нажав на кнопку и приоткрыв дверь, Петрович не без удивления обнаружил, что она ведёт во внутренний двор.
Для починки крепления штанги требовалось заменить два выскочивших из креплений шурупа. Петрович, очень довольный обнаруженной возможностью в любой момент покинуть квартиру через чёрный ход, с охотой решил выполнить и второе полученные им поручений -- ведь в этом случае прихваченные им с собой вещи можно было рассматривать как вполне законное вознаграждение за труд. Для этого он начал искать ящик с инструментами, о котором сказала горничная, однако его внимание отвлекла внезапно раздавшаяся из парадной трель мелодичного звонка.
Не успел Петрович переместиться в парадную, как звонки прекратились, и вместо них послышались частые удары в дверь кулаком.
-- Люська, открывай! Люська, открывай! -- доносилось с улицы.
Петрович прильнул к дверному глазку и увидел грузного мужчину в надвинутой на глаза чёрной шерстяной шапочке. Одет он был точно в такую же, как и Петровича, синюю куртку охранника.
-- Она отошла, -- спокойно ответил Петрович через дверь. -- Что случилось?
-- Отошла? Она отошла? Что ты мне несёшь, я что, думаешь не знаю, где она? С хахалем своим рыжим заперлась, а меня по магазинам рассылает! Открывай же! Э-эй!.. А ты сам-то кто такой?
На последний вопрос Петрович предпочёл ничего не отвечать и, оценив критичность ситуации, удалился в гардеробную. С улицы, усиливаемые выведенным в прихожую динамиком громкой связи, продолжали нестись настойчивые требования открыть входную дверь, перемежаемые угрозой "рассказать обо всём Аркадию Борисовичу".
Петрович извлёк из купе объёмистую дорожную кожаную сумку коньячного цвета и проворно сложил в неё два костюма, два плаща, пару мужских туфель для себя и две -- для Алексея, поскольку не знал точно размера его ноги, несколько сорочек и джемперов, галстуки, жаккардный шарф, клетчатую кепку и американского фасона шляпу. Он также бегло ощупал карманы остающихся пиджаков и обнаружил в нескольких из них бумажные деньги и документы. Все документы он оставил на месте, а вот деньги забрал, поскольку с учётом становящейся всё более очевидной дороговизны московской жизни привезённых им с провинциального рынка трёх тысяч рублей было явно недостаточно для пребывания в столице. В любом случае, твёрдо решил Петрович, ущерб, наносимый им этому дому, не идёт ни в какое сравнение ни с его богатством, ни с тем вероятным ущербом, который наносит или когда-нибудь нанесёт легкомысленная старшая горничная, не чурающаяся в отсутствии хозяев приводить сюда посторонних. К тому же, как-никак, он отремонтировал в этих стенах вышедшее из строя незаменимейшее из сантехнических устройств.
Застёгивая туго набитую сумку, он услышал, как по гулкой анфиладе на усиливающиеся крики и стук настоящего охранника -- правда, скорее всего, не вполне трезвого, -- спешит в прихожую озадаченная горничная. Тогда он погасил в гардеробной свет и, освещая путь зажжённой спичкой, бесшумно проскользнул к двери с красной кнопкой "For Exit".