"Вексель Судьбы" (книга первая)

-- Разумеется. Вот поэтому теперь -- о самом главном. Только пусть ещё пива принесут. Кстати -- что те четверо на сцене так заупокойно играют?

-- Репетируют клавирные концерты Баха, если мне не изменяет память.

-- Бах, Бах... Да, видать, сильно засели в нас дурацкий романтизм и сентиментальность. В двадцатом веке пора научиться что-нибудь другое слушать вместо этой мертвечины.

-- Например, "слушать музыку революции", как призывал Маяковский, -- ввернул я.

-- Не Маяковский, а Александр Блок, как ни странно... Хотя, между прочим, уши он имел чистые и в конечном счёте оказался полностью прав. Он вот только революции перепутал.

-- Я плохо разбираюсь в том, что называется совдеповской литературой, -- ответил я, недовольно поморщившись, -- но всё же предпочёл бы Баха любому футуризму.

-- Воля твоя. Но ты не печалься. То, о чём я только что говорил про будущее, случится не скоро, случится не с нами и не нам в том стальном мире жить предстоит. Но чтобы нас с тобой не сожрали и не затоптали сегодня, мы должны не следовать в общем потоке, а стать во главе него. Сейчас я изложу тебе свой план. Готов слушать?

-- Я весь внимание.

-- Отлично. Смотри: открытием более гениальным, чем физика деления урана, стало умение печать на бумаге полновесные деньги. Любое обычное сокровище, которое прежде клалось в обеспечение денег, можно было измерить и обозреть, поэтому напечатать полновесных денег больше, чем это сокровище стоило, было невозможно. Испанцы, как ты знаешь, в своё время сидели на горах золота, и где теперь эти горы, где всё их богатство? Так вот, главнейшее открытие нашей эпохи состоит в том, что эмиссионное сокровище должно быть абсолютным и не подлежащим ни малейшему оспариванию. Я не знаю, чем в своё время набили тамплиеры свои сундуки, однако пятьдесят лет назад припасённое ими реально помогло Франции стать главным мировым кредитором. По-настоящему, Платон, помогло! Затем кредитная власть понемногу начала перетекать в Америку и Англию. В середине двадцатых, если ты помнишь, Франция на счёт очень переживала и была готова чуть ли не снова воевать, однако сегодня, когда Франция низложена, вся кредитная власть -- теперь окончательно за Ла-Маншем и далее за океаном, с этим фактом не поспоришь. Однако остались, как любят выражаться янки, "инвестиционные права", на основе которых французские деньги в своё время легли в основу американо-английских капиталов. И половина -- да, именно ровно половина этих прав, -- она сегодня в моих руках! Поскольку именно о таком распределении шла речь, когда Александр III и Сади Карно совершали свою тайную сердечную сделку! И это не просто какие-то миллиарды, Платон, на которые можно жрать и покупать любовь самых прекрасных женщин. Это -- власть над половиной мира!

-- Хорошо, но ведь остаётся и вторая половина?

-- Да, это так. Часть прав на неё сегодня в руках у Германии, остальные -- в частных руках. Посвящённые в эти вопросы немцы последнее обстоятельство хорошо понимают и потому столь яростно преследуют евреев, поскольку хотят забрать себе растворённые среди тузов всемирного еврейства судьбоносные векселя. Я открою тебе по секрету, Платон: через полгода, максимум, через год Германия приступит к тотальному, к полному физическому уничтожению еврейской нации. Решение страшное, но оно уже принято и оно полностью в духе того, о чём я тебе только что говорил. Пока нацисты лишь выборочно расстреливают евреев на занятых землях, чтобы поддерживать напряжение. Но совсем скоро миллионы невинных людей будут умерщвлены и перемолоты, как геологическая порода, на специальных фабриках, от вида которых содрогнётся земля. И всё для того, чтобы несколько семейств, обладающих этими векселями, в конце концов отдали бы их фюреру в обмен на собственную жизнь. Ещё раз повторяю -- решение уже принято.

-- У тебя есть план, как спасти евреев?

-- Нет, мне плевать на евреев, равно как плевать на судьбу русских и немцев, перемалывающих друг друга на фронтах. Я хочу заключить сделку с фюрером и с помощью бывшего царского фонда лишить англосаксов их главного оружия -- всемирных денег. И ты, Платон, необходим мне именно для этого.

-- Однако ты даёшь! -- едва не сорвавшись на громкий возглас ответил я, будучи готовый услышать от своего собеседника что угодно, но только не это. -- Ты хочешь, чтобы я изложил всё это за чашкой чая Герингу или супруге Гиммлера? Но меня же немедленно объявят сумасшедшим! А потом -- побеседуют с тобой, и обвинят ровно в том же. Если сразу не прихлопнут, то будем коротать остаток жизни в одной дурке, а твоими векселями займётся гестапо.

-- Ты правильно рассуждаешь, я это тоже прекрасно понимаю. Для того чтобы подобного не произошло, мы должны исключить из игры очевидность. А для этого следует подключить к ней крупного и неуправляемого из этих мест игрока. Понимаешь, к чему я клоню?

-- Не совсем.

-- Надо подключить Советы.

-- Ты офанарел.