Вектор

Она исчезла. И что мне остается, пока я все так же стою на коленях перед братом, опустив руки и голову, и медленно позволяю забирать остатки моей личности. Последние минуты рациональности – значит, и что мне остается, кроме как принять судьбу Нолана? Нет, он не мой брат, он был им, но сейчас – нет. И этот урод, который сейчас лежит передо мной, – лишь проявление того, что убило Нолана, давно. Если это последние минуты, то пусть будет так, и я прилетел сюда, лишь чтобы убедиться в его смерти. Вспомнить его последний раз и увидеть то, что произошло с ним через столько лет, а для меня – за несколько минут.

«Я прощаю тебя, брат, и надеюсь, ты прощаешь меня» – слова, направленные к памяти, а не к телу, которое несет лишь смерть. Вернувшись в последнее пристанище Нолана, поднял с пола пистолет, который я увидел, – я знал, что он свалился с полки, но, как и ранее не придавал значения тому, что мне было не нужно. Прислонившись к стене у двери, я сполз на пол, последний раз вспоминая его лицо, слова, характер и то, что я не смог сделать.

Пытаясь исправить свои ошибки, я попал в кошмар, о котором и не подозревал. Потерял не только брата – себя. Все надежды искупления и типичных желаний были затянуты тьмой, как и разум, который оказался злейшим врагом. Нолан слишком поздно понял это, что стоило многих жизней. Пытаясь простить меня и извиниться передо мной, он в буквальном смысле отплатил мне тем же, но не подозревал об этом. Теперь все, что от него осталось, – это крик, страшный и безвольный, который не прекратится до самой его смерти. Но первая потеря была давно, когда он понял, что в зеркале другой человек, как и я, гоняющийся за призраками. Осознавший лишь сейчас, что находится на той стороне реальности, которую создал уже не я, а кто-то другой. Вот он, еле уловимый и незаметный момент, когда есть шанс не кануть в безвозвратную тьму, где нет ни звуков, ни мыслей, ни жизни, – и я использую его.

Запись 57

Каждый вздох, биение сердца, каждый сантиметр кожи ощущается как никогда четко и ясно. Последний раз жизнь позволяет напомнить о себе, говоря «прощай». Что сдастся быстрей, тело или слепая надежда, жизненно важные органы или разбитый на невидимые кусочки ум? Продолжая сидеть на месте, я инстинктивно отсчитываю минуты, опираясь на свое состояние, словно мертвец, видящий, как разлагается его тело. Какие бы воспоминания или сожаления ни цеплялись за сознание, дабы продлить жизнь, лишь одна мысль становится чем-то более важным и настоящим: «Что со мной будет дальше?»

Приятное чувство, когда разумные мысли позволяют считать себя обычным человеком даже на время. Стану ли я странным существом, коих и так много, или же просто повторю судьбу брата, чей крик ни на минуту не замолкает? Люди сходят с ума, опираясь на внешние раздражители, хотя фактически все источники этого всегда внутри нас самих – там, где нет стен и преград, где от природы дано лишь наше слово, и видно это лишь в зеркале. Правой рукой от недостатка сил я медленно подвожу пистолет к исполнению его единственного назначения. Пока расстояние между ним и моей головой сокращается, пытаюсь вспомнить что-нибудь прекрасное из моей жизни, и единственное, что приходит на ум, – это любимая жена. Неподвластно контролю передо мной также предстают абстрактные картины детства, воинствующего юношества и взрослой жизни, в основном приятные, а большего и не надо. Пистолет уже задевает подбородок, но только эти воспоминания не приносят радости или счастья, не дают смысл дальнейшего существования, словно это все было не со мной. И этот факт, доказывающий, что я стал совсем другим человеком, забывшим о времени до прибытия на Вектор, не позволяет мне опустить оружие.

Без малейших сомнений я не останавливаюсь, полностью веря в то, что, пока есть время, я смогу спасти себя от ужасной участи. Но в глубине останков души надеюсь увидеть или найти знак того, что все это лишнее, словно снять с себя ответственность. И вот, держа оружие слегка опущенным вниз рукояткой, а дулом – упертым под углом в висок, я жду. Хочу ощутить то, как перемены начнут стирать мою личность вместе с существованием, и в последний момент доказать себе, что я не сдался, как все, не позволив безумию завладеть мною окончательно.

И это происходит, словно цепляясь за жизнь: я ощутил начало падения во тьму. Ведь крики брата я уже не слышу, точно так же, как и биение сердца, которого словно никогда и не было. Кажется, что и воздух мне уже не нужен. Все это заменяется ненавистью, которая напоминает смерть, болью, напоминающей жизнь, и любовью, которая говорит «прощай». И это является главным аргументом в пользу того, что время уходит и остается лишь попрощаться. Палец медленно нажимает на курок, а глаза смотрят куда-то вдаль, щелчок…

Запись 58