Вектор выживания

– Примерно в это же время в ноль часов тридцать две минуты из морга центральной городской больницы поступил вызов. Прибывший на место происшествия патруль обнаружил картину аналогичную случившейся возле водохранилища. Доставленный в морг гражданин Куйбышев Антон Анатольевич, умерший от сердечного приступа, начал подавать признаки жизни в виде двигательной активности. Стажер Дмитрий Николаевич Гаркушин, помощник патологоанатома, при виде происходящего лишился чувств и в бессознательном состоянии принял горизонтальное положение относительно пола.

– Кто это писал?– не поднимая глаз, спросил Михаил Павлович.

– Следователь оперативно следственной группы Комичев Евгений Дмитриевич,– ответил Костылек.

– Продолжайте полковник.

– Санитарка Дюхтева Надежда Петровна, ставшая свидетелем нездоровой активности недавно умершего тела…

– Какой активности?– не удержался от вопроса генерал Кожинов.

– Нездоровой,– уточнил Костылек,– гражданка Дюхтева, поддавшись приступу панического страха, покинула здание морга и, добравшись до телефона в приемном отделении травматологического пункта, вызвала наряд полиции.

– Ладно. Давай вкратце и ближе к делу,– потребовал Михаил Павлович.– А то с этими гражданками и положениями относительно пола мы до утра будем тут заседать.

Костылек отложил папку, тяжело вздохнул и продолжил:

– Приехали наши ребята на вызов, а этот Антон Анатольевич сидит, стажера ест: лицо обглодал, горло разорвал. Скрутили его, тот и не особо сопротивлялся. Врач глаза выкатил и говорит, что такого не может быть. Через сорок минут ребят из следственной группы покусал, признанный умершим стажер. В него всадили две обоймы из ПМ, а ему и дела нет. Успокоился только от выстрела в голову. Есть еще два случая, один пострадавший скончался на месте.

Раздался стук в кабинет. С круглыми, как блюдце, глазами влетел зам начальника полиции и, спросив разрешения у генерал-лейтенанта, что-то быстро наговорил на ухо непосредственному начальнику генералу Кожинову.

– Ну, что там еще?– почти шепотом спросил Михаил Павлович.

– Жертвы мертвецов умерли, все до единого, а после смерти ожили и напали на живых.

На несколько минут в кабинете повисла полная тишина. Полтавин собрался с мыслями и громко озвучил ряд принятых решений:

– Необходимо нейтрализовать всех потенциально опасных мертвецов и организовать карантин тех, кто имел с ними прямой контакт. Поднять все подразделения по тревоге, вызывать из отпусков, отменить выходные. Усилить наряды. Свяжитесь с медиками, объясните ситуацию. С мертвецами не церемониться. Как только удастся установить, что это мертвец, открывать огонь на поражение. Федор Владимирович, как нарядам определять, что перед ними оживший труп?

– Невменяемый и бросается на людей? – неуверенно спросил Костылек.

– Это ты у меня спрашиваешь, Федор Владимирович?

Полтавин немного повысил тон, и все подчиненные напряглись. Уши Костылька покраснели, он молча уставился в рапорт. Бури не последовало. Полтавин глубоко вдохнул, медленно выдохнул и поднялся со своего места.

– Если мы будем отстреливать всех, кто невменяем и кидается на людей, придется полгорода положить. Кожинов, какой инструктаж получат твои подчиненные?

– Нужно проконсультироваться с медиками, возможно со штатными психологами, а потом составить инструкцию.

– Добро, Кожинов,– обходя стол, сказал Михаил Павлович.– Но сделать это надо как можно быстрее. Все, закончили. Еще раз повторяю, действовать надо быстро, пока ситуация не вышла из-под контроля.

– Есть!– в один голос ответили замы и начали расходиться.

Михаил Павлович отдал приказ и при этом у него возникло ощущение дежавю. Он точно знал, что это уже было с ним. Всего час назад. Во сне. До сих пор генерал-лейтенант не верил в вещие сны и прочую чепуху, но все, что он увидел ночью, сбывалось до мельчайших подробностей. Чем дальше, тем ужаснее был сон. Наливая воду в стакан, Михаил Павлович посмотрел в темное окно и одними губами произнес:

– Боже упаси…

*****

Вадим спал без снов. С вечера он выпил такое количество алкоголя, что даже если бы сны ему и снились, то запомнить их мозг был не в состоянии. Мутное болото, в котором увязло сознание, дрогнуло. Что-то потащило Вадима на поверхность. Он открыл глаза, но не обнаружил света, который видел сквозь сон. Вместо этого перед ним закружилась заполнившая комнату темнота. Вадим сел. Слабый писк старенького мобильника настойчиво потребовал внимания.

– Кто еще?– проворчал он и взял трубку.

– Ершов. Ты когда за городской телефон заплатишь?– вырвался из динамика голос дежурного.

– Не твое дело,– ответил Вадим.– Что надо?

– Что надо, что надо?– обиделся дежурный.– Вставай давай, конец света проспишь! Приказано собрать всех, это не учебная тревога. У нас в городе какая-то хрень творится.

– Какая еще хрень?– пытаясь остановить кружащиеся стены, спросил Вадим.

– Не знаю, Ершов. Неведомая…