Вельяминовы. За горизонт. Книга 3

– Дядя Джон мой ближайший родственник, дядя Эмиль меня вырастил. По крайней мере, я могу отдать долг семье… – Джо налил кипятка в два стаканчика:

– Больше Виллем ни о чем таком не упоминал. Ладно, сначала надо выяснить, где он сейчас. Может быть, военным удалось наткнуться на Шумана и его отряд… – вернувшись к резному столику местной работы, он передал месье Вербье стакан:

– Держите. Кофе никуда не годится, но сахар тростниковый, вкусный… – журналист рассматривал снимок Шумана в эсэсовской форме:

– Пока не надо ни о чем писать, – предупредил его Джо по дороге из «Моей Италии» в пансион, – это слухи, но его несколько раз видели в городе. Один из инженеров бельгийской компании опознал его. Он бывший партизан, сидел в Аушвице… – беглые нацисты интересовали Скорпиона меньше всего. Он едва скрыл зевок:

– Незачем гоняться за этим Шуманом. Даже если он действительно здесь, он командует отрядом наемников, авантюристов, как и он сам. Советский Союз в нем не заинтересован… – Советский Союз был очень заинтересован в сыне Поэта. Пока молодой человек не упоминал об отце:

– Он только сказал, что он наполовину японец, – Саша отхлебнул горького кофе, – но это и так видно… – граф Дате сдержанно заметил, что его отец умер во время войны:

– Он не признается новому знакомцу, что его отец, агент СССР, закончил свои дни на эшафоте, а я пока не могу раскрыть мое истинное лицо… – он понятия не имел о слабых сторонах нынешнего графа Дате:

– Его мать и сводный брат живут в Париже, младшая сестра по отцу актриса и певица… – Саша вспомнил гамбургское кабаре:

– Хана Дате, я видел ее на сцене. Но его сестра далеко отсюда, к ней никак не подобраться… – ему не хотелось покидать Африку, не воспользовавшись возможностью склонить сына Поэта на сторону СССР:

– Он пригодится нам, как и Аарон Майер. Но Майер человек искусства с левыми симпатиями, а господин граф не интересуется политикой. Во всяком случае, разговор о Лумумбе он не поддержал… – Джо, как себя называл молодой человек, не распространялся и о женщинах. Увидев фото предполагаемой подружки Скорпиона, он только кивнул:

– Он не говорил, есть ли у него девушка, помолвлен ли он… – вздохнул Скорпион, – но, наверное, нет. В здешних краях мало белых женщин… – Саше казалось, что время течет отчаянно медленно:

– Странница и Франсуа час назад отправились в особняк, – напомнил он себе, – но здание может быть торговой компанией, представительством колониальных властей… – он отдал графу снимок Шумана:

– Очень интересно, месье Жозеф, но, как вы правильно заметили, слухи о присутствии в Катанге нацистов, только слухи, как и новости, что сюда якобы привезли бывшего премьера Лумумбу… – на стойке затрещал телефон. Бельгиец, портье, крикнул:

– Месье Жозеф, вас! Вроде бы месье Виллем… – Саша проводил глазами изящную спину в потрепанном пиджаке:

– Он не военный, но держится отлично. У его сестры тоже аристократические повадки… – разговор закончился быстро. Вернувшись к столику, месье Жозеф допил кофе:

– Вы хотели взять интервью у Лумумбы, – небрежно поинтересовался граф, – сейчас у вас появится такая возможность… – Скорпион поймал себя на том, что сидит с открытым ртом. Граф вытащил из кармана ключи от машины:

– Поехали, месье Александр, – он потрепал Скорпиона по плечу, – вашу газету ожидает сенсация.

Странница не знала, что ей делать.

Лумумба сидел спиной к ней, на ступеньках подвальной лестницы. Пропотевшая рубашка была разорвана, девушка увидела кровавые ссадины на лопатках. В интернате на уроках литературы они читали «Молодую гвардию», товарища Фадеева:

– Все считали, что Аня похожа на Ульяну Громову, – вспомнила девушка, – а Надя на Любу Шевцову, только Люба была блондинка… – Надя однажды заметила:

– Наша мама, коммунистка, оставила буржуазную жизнь ради борьбы с нацизмом. Она была еврейкой из Франции, они с папой встретились в подполье… – отец близняшек выполнял особые задания правительства:

– Все так говорят, – хмыкнула Света, – но скорее всего родителей воспитанников нашего интерната расстреляли во время сталинских беззаконий. Родителей Софии убили бандиты-националисты, мои папа и мама погибли от рук американцев, на корейской войне… – Света не сомневалась, что премьер-министра Конго тоже пытали американцы:

– Или здешние колонизаторы, бельгийцы, союзники США по Североатлантическому Альянсу… – в интернате Свету всегда просили выступать с политинформациями. Надя такими вещами не интересовалась, Аня больше любила историю. Старшая Левина колебалась, стать ли ей архивистом, или реставратором. Надя фыркала:

– С нашей внешностью… – младшая сестра вертелась у зеркала, – нельзя сидеть среди пыльных папок… – Надя мечтала о театральном институте:

– Балериной мне не быть, – замечала девочка, – я слишком высокая, но я могу танцевать в ансамбле Моисеева… – в интернате стояли телевизоры, им показывали записи концертов и спектаклей:

– Павел решил поступать на восточный факультет… – младший Левин надеялся встретить своего друга Пенга: