Величайшее морское сражение Первой Мировой. Ютландский бой

Эсминцы выпустили по 2 торпеды в «Кёниг» и «Гроссер Курфюрст», но попаданий не добились. Причина предельно проста – британская доктрина требовала выпускать торпеды по одной с некоторым временным интервалом. Англичанам было неведомо само понятие «залповая стрельба торпедами», которую уже давно отрабатывал русский флот. Во время атаки «Нестор» получил попадание в котельное отделение и практически потерял ход. «Никейтор» снизил скорость, намереваясь помочь товарищу, однако Бингхэм приказал ему уходить. В результате поврежденные «Нестор» и «Номад» оказались прямо на пути германского Линейного Флота. Оба эсминца были быстро превращены в развалины, и удивительно то, что большинству команды все-таки удалось спастись, хотя конца войны им пришлось дожидаться в плену. Один из офицеров «Номада» вспоминал:

«Целая эскадра германских линкоров использовала нас в качестве мишени, быстро превратив нас в решето. Мы находились всего в 2000 ярдов от головного, когда выпустили нашу последнюю торпеду, это можно было считать буквально дистанцией пистолетного выстрела для их 280-мм и 305-мм орудий. Корабль начал тонуть кормой и постепенно погрузился, но всему экипажу удалось спастись до того, как он затонул. Плавали мы недолго, германский эсминец поднял нас из воды. Следующие два с половиной года мы были «гостями» кайзера».

Капитан 2 ранга Бингхэм, который получил Крест Виктории за руководство дивизионом во время этой отважной атаки, через 4 дня отправил жене письмо из Германии, в котором так описывал конец «Нестора»:

«Уитфилд и я остались, словно ягнята на заклание на пути Флота Открытого Моря. Мы пережили несколько очень неприятных минут, когда вражеские орды подходили все ближе, а никого из наших не было видно. Падение первых снарядов принесло нам облегчение. Я приказал спустить шлюпки. Отвечать я не мог, так как мои орудия были слишком малы. Я понимал, что нас прикончат в считаные минуты, и отдал приказ: «Спасайся, кто может!»

Старший помощник М.Дж. Бетелл стоял рядом с командиром. Бингхэм спросил у него: «А мы теперь куда пойдем?» На это Бетелл спокойно ответил: «Надеюсь, что в рай». После этого он бросился на помощь раненому матросу. Снова обратимся к письму Бингхэма:

«Мы бросились в шлюпки и отвалили. «Нестор» затонул в считаные секунды, задрав нос вверх. Мы трижды прокричали «Ура!», когда он скрывался под водой, а потом запели «Типперери» и «Боже, храни короля». Позднее германские эсминцы подобрали 75 человек из 83 моряков моего экипажа. Им пришлось провести этот бой в крысиной дыре в трюме в полной уверенности, что британские эсминцы перехватят и потопят нас. Это было нашим самым горячим желанием, хотя это и могло стоить нам жизни. Можешь ты представить себе наши чувства каждый раз, когда они играли боевую тревогу и начинали грохотать их орудия? Однако каюта была чистой и теплой, мы получили еду и вино. Германские офицеры были очень добры. В конце концов измученный организм взял верх, и я крепко уснул!»

Бетелл в плен не попал…