Величайшее морское сражение Первой Мировой. Ютландский бой

Почти сразу вслед за этим столкновением последовал бой между эскадрами Гуденафа и фон Рейтера. «Мольтке» и «Зейдлиц» проскочили прямо под носом флагмана 4-й Разведывательной группы «Штеттина», вынудив крейсер сбавить ход, чтобы избежать столкновения, следовавшим за фон Рейтером «Мюнхену», «Фрауэнлобу» и «Штеттину» тоже пришлось спешно отворачивать влево, и в результате они налетели на британскую 2-ю эскадру легких крейсеров. На этот раз ошибку допустили немцы, запросив опознавательные. Ответом стал шквал снарядов, выпущенных в упор – дистанция не превышала 800 ярдов. Немцы включили все имеющиеся прожектора и открыли ответный огонь. Немецкие крейсера сосредоточили огонь на «Саутгемптоне» и «Дублине», оставив в покое «Бирмингем» и «Ноттингем», стрелявшие без всяких помех.

Лейтенант Кинг-Хэлл пишет:

«Примерно в 22.55 на нашем правом траверзе появились 5 кораблей, шедших тем же курсом на расстоянии не более 1500 ярдов. Прошло несколько напряженных минут. Пришельцы так же не хотели открывать свою принадлежность, как и мы. Наконец обе эскадры одновременно решили, что видят неприятеля, и открыли яростный огонь. Бой длился 3,5 минуты. 4 головных немецких корабля сосредоточили огонь на «Саутгемптоне», пятый стрелял по «Дублину». «Ноттингем» и «Бирмингем» проявили большую осмотрительность и не включали прожектора, поэтому по ним не стреляли. На такой минимальной дистанции промахов просто не могло быть. Орудие стреляло, и снаряд попадал в цель. Орудие снова заряжали, оно выплевывало пламя, грохотало, откатывалось назад и ползло вперед. Следовало новое попадание. Но чтобы заряжать орудия, требуются люди. Плоть и кровь должны поднимать снаряды и картузы, открывать и закрывать алчущие орудийные замки. Но плоть и кровь не могут противостоять взрывчатке, а на верхней палубе «Саутгемптона» взорвалось огромное количество снарядов. Именно после окончания перестрелки начался подлинный ужас ночного боя. Мы не знали, где находятся немцы. Наши орудийные расчеты были перебиты почти до последнего человека. Переговорные трубы и телефонные кабели были изорваны. Мы просто не имели времени привести себя в порядок и не осмеливались использовать фонари. И вся верхняя палуба была усеяна убитыми и ранеными».

Повреждения «Дублина» в этом коротком, но ожесточенном бою были не столь значительны, однако капитан 1 ранга Э.К. Скотт потерял свою эскадру. То же самое случилось с капитаном 1 ранга Э.Э.М. Даффом на «Бирмингеме». Зато эскадра фон Рейтера пострадала гораздо сильнее. «Штеттин» повернул было, чтобы использовать торпедные аппараты, но попаданиями на нем были разбиты орудие, прожектор, выведен из строя передатчик, вдобавок осколок перебил паропровод, ведущий к сирене, и крейсер окутался клубами пара. Видимость резко упала, и фон Рейтер был вынужден отказаться от торпедной атаки.

Оба противника не выдержали напряжения. Горящие «Саутгемптон» и «Дублин» отвернули прочь, «Ноттингем» и «Бирмингем» последовали за ними, а немцы двинулись в противоположном направлении.

Однако Кинг-Хэлл не упустил выгодный момент. Он «передал приказ вниз в торпедное отделение и нетерпеливо ждал ответа. Как только я услышал рапорт «Готов», то выпустил торпеду по группе вражеских прожекторов. Они неожиданно погасли, и неприятельский корабль выкатился из строя вправо». Торпедированный легкий крейсер «Фрауэнлоб» позднее затонул почти со всей командой. Как вспоминает один из уцелевших: