Величайшее шоу на Земле: свидетельства эволюции.

 Вместо того, чтобы буквально вспыхивать пламенем, они отдают свою энергию удобной для использования струйкой, где она работает контролируемым образом, приводя в действие химические реакции «в гору».

 Неизбежно часть этой энергии тратится впустую в виде тепла — если бы этого не было, то у нас был бы вечный двигатель, который (Вы не можете говорить это слишком часто) невозможен.

 Почти вся энергия во вселенной неуклонно деградирует от форм, способных к выполнению работы, к формам, неспособным к ее выполнению.

 Происходит выравнивание, смешивание, пока в конечном счете вся вселенная не успокоится в однообразной, (буквально) не отмеченной событиями «тепловой смерти».

 Но пока вселенная в целом мчится под гору к своей неизбежной тепловой смерти, существует возможность для маленьких количеств энергии вести небольшие локальные системы в противоположном направлении.

 Вода из моря поднимается в воздух в виде облаков, которые позже оседают водой на горных вершинах, с которых она бежит под гору в ручьях и реках, которые могут приводить в движение водяные колеса или электростанции.

 Энергия для подъема воды (и, следовательно, для запуска турбин на электростанциях) поступает от Солнца.

 Это не является нарушением Второго Закона, поскольку энергия постоянно подается от Солнца.

 Энергия Солнца делает нечто подобное в зеленых листьях, локально приводя в действие химические реакции «в гору», чтобы создавать сахар и крахмал, ткани растения и целлюлозу.

 В конечном итоге растения умирают или могут быть съедены сначала животными.

 Захваченная солнечная энергия имеет возможность просачиваться через многочисленные каскады и через длинную и сложную пищевую цепь, достигающую кульминации в бактериальном или грибковом разложении растений или животных, что продолжает пищевую цепь.

 Или часть ее может быть накоплена под землей, сначала как торф, а затем как уголь.

 Но всеобщая тенденция к конечной тепловой смерти никогда не обращается вспять.

 В каждом звене пищевой цепи и в каждом тонко струящемся каскаде в каждой клетке часть энергии деградирует в бесполезную.

 Вечные двигатели… хорошо, достаточно повторять, но я не буду извиняться за цитирование, как я сделал по крайней мере в одной предыдущей книге, изумительного высказывания сэра Артура Эддингтона на эту тему:

 «Если кто-то указывает Вам, что Ваша любимая теория вселенной противоречит уравнениям Максвелла — тогда тем хуже для уравнений Максвелла.

 Если обнаруживается противоречие наблюдениям — что ж, эти экспериментаторы действительно иногда совершают промахи.

 Но если Ваша теория, оказывается, выступает против второго закона термодинамики, я не могу Вас обнадежить; ей не остается ничего, кроме краха в глубочайшем унижении.»

 Когда креационисты говорят, как они часто делают, что теория эволюции противоречит второму закону термодинамики, они говорят нам не больше, чем то, что они не понимают второй закон (мы уже знаем, что они не понимают эволюции).

 Нет никакого противоречия, из-за солнца!

 Вся система, говорим ли мы о жизни или о воде, поднимающейся в облака и падающей снова, в конечном счете зависит от постоянного притока энергии от солнца.

 Никогда фактически не нарушая законов физики и химии — и, конечно, никогда не нарушая второй закон — энергия солнца поддерживает жизнь, вытягивая все возможное из законов физики и химии, чтобы эволюционировали потрясающие достижения сложности, разнообразия, красоты и странной иллюзии статистического неправдоподобия и преднамеренного дизайна.

 Поэтому убедительность состоит в том, что иллюзия, которая дурачила наши самые великие умы в течение многих столетий, пока на сцене не появился Чарльз Дарвин.

 Естественный отбор — насос невероятности: процесс, который порождает статистическую невероятность.

 Он систематически захватывает то меньшинство случайных изменений, которое дает то, что требуется для выживания, и накапливает его, шажок за крохотным шажком в невообразимом масштабе времени, пока эволюция, в конечном итоге, не поднимется в горы невероятности и разнообразия, пики, высота которых и размах, кажется, не знают предела, на метафорическую гору, которую я назвал «Горой Невероятного».

 Насос невероятности естественного отбора, двигая сложность живого, поднимается на «Гору Невероятного», своего рода статистический эквивалент солнечной энергии, поднимающей воду на вершину обычной горы.

 Все большая сложность живого эволюционирует лишь потому, что естественный отбор локально движет ее от статистически вероятного к невероятному.

 А это возможно только из-за непрерывного обеспечения энергией от солнца.

«Из столь простого начала»