Величайшие подделки, грабежи и хищения произведений искусства

В XVIII веке француз ле Шевалье вел поиски в Троаде — там, где узкий Геллеспонт отделяет от Турции Европу. Его поиски основывались на сведениях местных крестьян и ни к чему не привели. Так же безрезультатны оказались изыскания австрийца Хана, копавшего в 1864 году. А после очередного провала многие историки все больше утверждались во мнении, что легендарная Троя — в большой степени мифологический вымысел Гомера.

Генрих Шлиман игнорировал все местные рассказы и предложения. Местом своих раскопок он избрал возвышенность в часе ходьбы от моря, получившую название Гиссарлык. И выбор новоявленного археолога был сделан на основании изучения античных сообщений об истоках и русле реки Скамандрос, обозначенных достаточно определенно. В его воображении происходили мифические события, выступали древние воины, появлялись известные красавицы и, конечно, сокровища.

В этом богатом городе городе было много художественных изделий, которыми славился греческий мир, а кроме того, сюда, к царю Приаму, привез пастух-царевич Парис вместе с Еленой часть спартанских сокровищ, так и не найденных победителями во время штурма и сожжения города Трои.

Шлиман выступает перед европейскими (особенно немецкими) покровителями искусства с предложением вложить средства в будущие раскопки древней Трои. Никто не верил в новоявленного исследователя, и Шлиман вкладывает в организованные в 1870 году раскопки собственные капиталы. Рабочие Шлимана углублялись в землю. Шлиман пропускал слой за слоем, совершенно не считаясь с классическими методами ведения раскопок. Лопаты дошли до скального грунта, и там открылись останки некоего города-поселения, условно названного «Троя I». Исследователь был совершенно разочарован, раскрыв убогие постройки, жалкую планировку и главное — почти полное отсутствие характерных для эпохи Гомера художественных изделий. Именно тогда начинающий археолог вспомнил, что вместе с рабочими он прокопал еще несколько слоев, а это значит, что другие временные периоды существования Трои могут оказаться ближе к поверхности, то есть над раскрытыми останками поселения.

Раскопки продолжились, и над первичными сооружениями из земли поднялись мощные крепостные стены, скошенные фундаменты, некогда державшие массивные дома, лавки, торговые склады. Из раскопов поднялись надземные части зданий, появились кирпичные остатки сооружений, деревянные балки конструкций.

И все же Шлиман сомневался, что «Троя II» — город времен царя Приама, Гектора и Париса, тюрьма прекрасной Елены. И тут среди архитектурных руин стали появляться следы гигантского пожара, разрушившего старинные постройки. Пожар, видимо, полыхал здесь не один день и уничтожил все, что оставалось не разрушенным руками и оружием нападавших спартанцев. Гомер оставил Шлиману точные описания бедствия, следы которого сохранила земля Гиссарлыка. Три года изнурительных поисков, сопротивления слухам, зависти столичных археологов, отказов в финансировании — все искупалось сделанной находкой. Камни не обманули ученого, доказавшего всему миру свое упорство и везение. Можно было, зарисовав все найденное и описав находки для будущей книги, завершать сезон, но что-то задержало Шлимана с молодой супругой-гречанкой.

Это произошло 15 июня 1873 года, когда среди массивных стен и античных обломов Трои II обнаружился тайник, занявший значительное пространство близ западных ворот города-крепости. Шлиман отправил под незначительным предлогом всех рабочих с территории раскопок по домам, а сам приступил к вскрытию некоего пустого пространства. Свидетельницей находок в тайнике оказалась лишь гречанка София, которая потом и помогла археологу вывезти найденное. В обнаруженном античном кладе находились две золотые диадемы с 2271 золотым кольцом, 4066 пластинок в форме сердечка и 16 изображений богов из чистого золота. Рядом с этими беспрецедентными изделиями находились 24 золотых ожерелья, серьги, пуговицы, иголки, браслеты, золотая чаша весом в 601 грамм, много посуды из золота и серебра, электрона и меди.

В распоряжении Шлимана было всего несколько часов свободного времени до его отъезда с раскопок. Задержка намеченных планов привела бы к подозрению, а единственной мыслью археолога в тот момент была идея сокрытия от турецких властей сделанного открытия. Он был уверен, что в его руках сокровища царя Приама, спрятанные в далекие времена от посторонних глаз и военного лихолетья. Клад состоял из 8700 изделий из золота, и супругам было просто необходимо вывезти его в Германию, минуя все препятствия.

Было решено, что сокровища, замаскированные капустой и овощами, в больших корзинах переправят через Геллеспонт в Афины, а уж оттуда будет проложен путь в Германию. Турецкие чиновники удивлялись, но не протестовали, когда провожали молодую и богатую европейскую капризницу госпожу Шлиман, везшую с собой в Афины из Гиссарлыка овощи… А эти самые корзины и сама роль госпожи Софии в истории самого грандиозного и богатого открытия на земле Турции с тех самых пор вошли в историю мировых открытий.