Величья нашего заря. Том 2. Пусть консулы будут бдительны

Разговаривая с послом, Лютенс это понял, и Крейг понял. И тут же каждый начал импровизировать, искать своё место в новом раскладе сил, просчитывать варианты, соображать, как быстренько пересдать карты и начать новую игру, перехватив инициативу не только у противников, но и у союзников. Желательно оформив всё так, чтобы самые главные начальники вообще не поняли, что кто-то здесь, выражаясь русским жаргоном, «лажанулся по крупной». Посол явно решил «уходить в несознанку», доказывать и в Госдепе и выше, что вся акция проводилась «через его голову», без консультаций и согласований ключевых моментов. И где-то он был прав – в подробности чисто тактических моментов посла не посвящали, оставив ему стратегическую задачу на момент «час Ч+…»[79]. «Оранжевый» или «розовый» сценарий для Москвы даже не просчитывался, здесь сразу должно было установиться прямое американское правление, только из приличия замаскированное каким-нибудь «правительством народного доверия» или «координационным советом объединённой оппозиции».

В принципе, если бы всё удалось, демократические побрякушки были просто не нужны. С потерей Россией роли самостоятельного игрока маски можно было сбрасывать и «подавать товар лицом».

Китая и Индии отчего-то никто в команде неоконов и их кукловодов не боялся и даже, наоборот, стремился поотчётливее обнажить приём.

Мол, если с Россией так поступили, с вами тем более никто церемониться не будет. И правильно, в общем, рассчитывали. Хоть и называют Индию «самой большой на Земле демократией», да ещё и с ядерным оружием, и Китай за последние двадцать лет поднялся очень сильно, но ни тот, ни другая никогда не были по-настоящему «Великими державами», не играли в «Мировом концерте», не выигрывали войн, не завоёвывали колоний, территориально многократно превышавших площадь метрополии. Да просто они не умели воевать, как воюют «белые люди», от чего с ними можно было никак не считаться, совершив несколько ритуальных, как бы уважительных жестов вроде консультаций о переносе условных границ ещё более условных сфер влияния

. Вернуть китайцам Хабаровск, к примеру.

Значит, Лютенсу нужно начинать свою игру с противоположным вектором. У его начальников в Лэнгли тоже есть свои кураторы, и они наверняка согласятся, что посередине кампании, ещё не проигранной, просто пошедшей немного не так, нет смысла затевать охоту на ведьм, гораздо правильнее слегка сместить прицел. Отыграть несколько очков у госдеповцев, под шумок сдать русским (за приличное вознаграждение)

резидентуры некоторых слишком много вообразивших о себе коллег, затеявших собственные интриги – БНД, МИ-6, МОССАДа. Незапланированный бонус, но солидный – убрать с поля конкурентов и за треть цены, а то и совсем даром (плата – невыдача МГБ) перекупить массу ценных агентов и целые организации оптом. А ближайшая реальная цель – выяснить, какими такими силами располагает русский президент (рохля и тряпка по общему мнению), который тем не менее не только «одной левой» валит всю внутреннюю оппозицию с «приданными ей силами», а ещё и осмеливается бросать демонстративный, даже – провокативный вызов и США и всему «мировому сообществу».

Что всё это именно так, Лютенс понял сразу, ещё не дослушав до конца «Обращение» Президента. Таким тоном обращается один парень к другому в салуне, если намерен объяснить всем (или отдельно взятой мисс или сеньорите), кто здесь круче десятиминутных яиц.

Интересно бы выяснить, что (или кто) за этим кроется. Неужто русские втихаря заключили с китайцами типовой, сталинско-маоцзедуновских времён договор «О дружбе, сотрудничестве и взаимной военной помощи»? Тогда русский ресурсно-технический потенциал и китайские полтора миллиарда населения плюс триллион золотовалютных резервов и позиция «мастерской мира» очень даже резко меняют глобальный расклад сил… А за Китаем стоят Иран и Пакистан. Возможно – Бразилия. Индия будет традиционно пророссийски нейтральна… Есть над чем подумать.

Всё это несколькими параллельными потоками пронеслось в расторможенном сознании Лютенса всего за несколько минут, «одним пакетом», как сигнал специального передатчика. Что-то имело определённый смысл, что-то было полной ерундой, но сейчас все мысли и идеи были для разведчика сверхценными

, вдобавок окрашенными в эйфорические тона.

Ну, большинство понимает, до каких высот могут воспарить мысли, «в самую плепорцию» разогретые хорошей выпивкой. И стихи, кажущиеся гениальными, сами собой рождаются, и все женщины вокруг красивы, заслуживают всяких великолепных безумств в свою честь… Правда, иногда и по морде можно схлопотать невзначай, слишком уж распушив хвост.

Но Лютенс-то был не из простаков и умел владеть собой великолепно. Только недооценивал превосходства биохимии над психологией, применительно к себе, разумеется.