Великая английская революция в портретах ее деятелей

Начнем с традиции. Уильям Гаррисон в своем «Описании Англии» (1577 г.) следующим образом изобразил социальную структуру современного ему общества: «Мы в Англии обычно подразделяем людей на четыре сорта». Первый из них — джентльмены (титулованная знать, рыцари, эсквайры и те, кого просто именуют джентльменами); второй — бюргеры (члены городских корпораций, домовладельцы, плательщики налогов); третий — йомены (зажиточная верхушка крестьян, владельцы земли на праве фригольда с годовым доходом в 40 шилл., зажиточные арендаторы). Наконец, «четвертый сорт» — поденщики, копигольдеры, коттеры, ремесленники — люди, по словам Гаррисона, не имеющие «ни голоса, ни власти в государстве, ими управляют, и не им управлять другими».

Следуя «Описанию», нетрудно заключить, во-первых, что только первые три сословных «состояния» («сорта») включались в официально признанный «народ Англии», между тем как в количественном отношении они составляли всего лишь одну десятую взрослого мужского населения страны. Иными словами, в «четвертый сорт» включались те девять десятых мужского населения, которые лишены были права участвовать в выборах членов парламента. Очевидно, что принцип, по которому люди этого «сорта» отделялись от ближайшего к ним «третьего сорта», был юридико-имущественным (размер и юридическое «качество» землевладения — фригольд). И более того, даже при определении сословного статуса «благородных» принцип «по рождению» («благородство крови») был «затуманен» практикой возведения в рыцари «за заслуги перед королем», тем более что в правление Якова I Стюарта с целью пополнения казны развернулась широкая продажа дворянских титулов — вплоть до титулов высшей знати (чем воспользовалось немало «худородных» толстосумов). Так или иначе, и в предреволюционные годы имущественное состояние, образовательный ценз, должность и просто материальная возможность человека вести образ жизни «джентльмена» (т. е. не прибегая к физическому труду) оказывались достаточным основанием, чтобы в общественном мнении данный человек был принят за «благородного».

Итак, одной из характерных черт английского общества изучаемой эпохи являлась интенсивная социальная мобильность между «худородными» среднего класса (так называемыми middlings) и дворянским сословием [24]

.

В 1600 г. сословную структуру английского общества попытался обрисовать сэр Томас Уилсон. Основное ее отличие от описания Гаррисона заключалось в разделении дворянства Англии на два разряда: высшее (nobiles majores) и низшее (nobiles minores). К первому относились титулованные роды, обладавшие наследственным правом заседать в палате лордов (пэры), — герцоги, графы, маркизы, виконты, бароны. Родовитая знать Англии XVII века не могла похвалиться древностью своих родов. В преобладающей своей части она была новосозданной: в лучшем случае — Тюдорами, в худшем — Стюартами. В самом деле, в первом парламенте Генриха VII заседало 29 светских лордов. Чего не сделала война Роз, доделали первые два Тюдора, завершившие разгром старой мятежной знати. В парламенте 1519 г. в стране оказалось лишь 19 светских лордов. Позднее, при Елизавете I, их число было доведено до 61, а при Якове I — до 91. Более половины состава палаты лордов 1642 г. получили свои титулы после 1603 г. Представить имущественный облик пэров позволяют следующие данные: годовая стоимость владений 61 пэра-роялиста составляла 1 841 906 ф. ст., т. е. в среднем 30 тыс. ф. ст. на одного. Только 16 пэров получали доход, превышающий эту среднюю сумму, зато доход многих был намного ниже ее [25]

. Оскудение значительной части знати было результатом сохранения феодального образа жизни, включая и формы утилизации земельной собственности. В случае отсутствия королевского фавора (должностей, пенсий, дарений) это приводило к неоплатным долгам и к неминуемой распродаже значительной части земельных владений [26].

В то же время среди титулованной знати имелась значительная прослойка предприимчивых лордов, совмещавших получение земельной ренты с предпринимательской прибылью (зачастую только части этой прибыли — в виде платы за сдачу своих привилегий на откуп предпринимателю). Так, граф Ньюкасл владел угольными копями и железоплавильными печами на Тайне; граф Шрюсбери не только вел обширное коммерчески поставленное хозяйство в домене, но и слыл крупнейшим «промышленником» своего времени (уголь, лес, свинец и т. п.); граф Бедфорд возглавил компанию по осушению плавней и вложил в дело 100 тыс. ф. ст.; граф Уорик возглавил Гвинейскую компанию, получившую патент в 1618 г. Наконец, — и это очень характерно для духа времени — среди членов Ост-Индской компании числились 15 герцогов и графов, 13 графинь и других титулованных дам, 82 кавалера различных орденов.