Великая английская революция в портретах ее деятелей

Характерно, что в эти критические дни «умыл руки» — уехал на север «по личным делам» — не кто иной, как Джон Лильберн, прославленный левеллер, поборник «прирожденных прав» бедного люда Англии. Что руководило им? Ведь он был убежденным врагом монархии и тирании палаты лордов, требовал учреждения республики с однопалатным парламентом в дни, когда Кромвель и Айртон были еще откровенными монархистами и сторонниками традиционной конституции. Вероятнее всего Лильберн окончательно и бесповоротно разуверился в демократизме «своих недавних союзников — офицерской верхушки». Он опасался, что казнь короля приведет к установлению в стране открытой, ничем не ограниченной диктатуры офицеров-грандов, и не желал своими руками ковать «новые цепи Англии». Когда же его опасения сбылись, Лильберн публично признал казнь короля незаконным актом и предпочел традиционную монархию произволу офицерского совета.

Наконец, среди судей короля не оказалось еще одного выдающегося деятеля партии индепендентов — члена парламента сэра Генри Вэна. И это поразительно, поскольку незадолго до этого он употребил все свое влияние и красноречие, чтобы добиться отмены парламентом соглашения пресвитериан с королем. Однако после «Прайдовой чистки» палаты он перестал посещать ее заседания. Он был против суда над королем не из политических принципов, а в силу того, что считал незаконным актом насильственное «очищение палаты» Прайдом. Открытое нарушение армией парламентской привилегии предвещало характер правления, которое должно было в недалеком будущем установиться в стране. И Вэн не желал участвовать в учреждении военной диктатуры, вынося смертный приговор Карлу I.

Обратимся теперь к тем, кто не ушел, по политическим или личным мотивам не мог уйти от организации суда. Далеко не всем сторонникам парламента это бремя было по плечу, ибо одно дело — выступить, даже с мечом в руках, против произвольного правления короля и совсем иное дело — замахнуться этим мечом на голову венценосца.

Тем временем список 135 членов специальной судебной палаты был опубликован. Он открывался знатным именем Томаса Ферфакса, хотя его баронский титул шотландского, а не английского происхождения. Затем следовали лорд Мусон, чей титул был ирландского происхождения, и два старших сына английских пэров: лорда Грея и лорда Лесли. Наконец, список «знатных судей» включал 11 баронетов, чьи титулы были в большинстве случаев в недавнем прошлом куплены за деньги. Перед нами характерная подробность, проливающая яркий свет на специальную психологию армейской верхушки, этих революционеров XVII века. Джентльмены в офицерских мундирах продолжали преклоняться перед титулом, знатность участников суда придавала в их глазах авторитет и солидность готовящейся политической акции.

Далее мы находим в числе судей представителей джентри многих графств и благопристойных мэров и олдерменов важнейших городов (Йорка, Ньюкасла, Гулля, Ливерпуля, Кембриджа, Дорчестера и др.). Одним словом, составители списка явно заботились о том, чтобы представить суд делом общенациональным, делом всего английского народа. Вместе с тем в перечне значились 30 офицеров, что составляло немногим меньше четверти состава палаты. Поскольку в список было внесено множество тех, кто заведомо не мог участвовать в заседаниях суда (находившихся по долгу службы далеко от Лондона полковников Дезборо, Ламберта, Овертона, Ригби и др.), и еще больше тех, кто не желал в них участвовать (яркий пример тому подавал сам Томас Ферфакс), то кворум был фиксирован на чрезвычайно низком уровне — суд был правомочен заседать при наличии 20 членов из 135! В действительности же число являвшихся на заседания членов суда никогда не опускалось ниже 60. С другой стороны, 47 членов суда ни разу не участвовали в заседаниях. Председателем был назначен верховный судья Чешира Джон Бредшоу, поскольку верховные судьи Англии, как мы видели, от этой миссии решительно отказались.

Первое заседание Высшей палаты правосудия (как именовался трибунал) состоялось 8 января в Вестминстерском дворце. На нем были назначены судьи для составления формулы обвинения короля — ими оказались Джон Кук, Энтони Стил, Джон Элс и ученый, иммигрант из Голландии, Исаак Дорислау.

Пока суд вел подготовительную работу, для заседаний спешно приспосабливался крупнейший зал страны — Вестминстер-холл. У южной стены зала воздвигались амфитеатром скамьи для судей. Эту «рабочую» часть его площади ограждали два параллельно идущих от стены к стене барьера, за ними должна была находиться публика. Для более богатых зрителей по бокам зала воздвигались галереи. Сюда билеты продавались только избранным. Солдаты охраны несколькими линиями должны были расположиться вдоль стен у барьеров. Такая «планировка» зала приводила к тому, что публика мало что могла видеть и слышать. При всем том существовала несомненная опасность роялистских покушений на председателя суда, Кромвеля и других судей. Если Кромвель не придавал ей значения, то Бредшоу принял меры предосторожности, подбив свою шляпу стальными пластинами.