Великая армия Наполеона в Бородинском сражении

Отечественные исследователи обратились к изучению наполеоновской армии относительно недавно. На протяжении XIX – середины ХХ в. не вышло ни одной серьезной работы, посвященной этой проблеме. Отдельные сюжеты были затронуты только М. И. Богдановичем, Баскаковым, В. А. Бутенко, А. М. Васютинским, Е. В. Тарле[564]. При этом ни один из авторов не претендовал на оригинальность в освещении феномена наполеоновской армии. В 1962 г. Л. Г. Бескровный, пожалуй, впервые в отечественной историографии попытался охарактеризовать вооруженные силы Франции в комплексе – от организации и тактики до комплектования, боевой подготовки и управления войсками[565]. Однако на «антропологизм» не было и намека. Наполеоновский солдат как элемент сложнейшего социального организма остался за пределами картины, предложенной советским историком.

В 1980-е гг. отечественные исследователи заметно меняют ракурс своих работ. В зоне внимания все более оказываются внутренние структуры наполеоновской армии. Большое значение в этой связи имели работы Д. М. Туган-Барановского о происхождении наполеоновского режима и политических настроениях в армии Первой империи[566]. К. Г. Бочоришвили, обратившийся к французской армии как общественно-политической силе, проанализировал социальные аспекты военного законодательства Наполеона и роль военных в формировании имперского дворянства[567]. Бочоришвили пришел к достаточно спорным выводам о том, что к 1812 г. французская армия переживала процесс «внутреннего разложения» из-за, по его мнению, неоправданно широкой системы материального стимулирования, которая «обуржуазивала» армию и пропитывала ее духом «пошлого рационализма». И все же этот, один из первых в отечественной историографии, опыт углубления в проблематику социальных структур Великой армии нельзя не признать полезным. В 1990-е гг. эти опыты были продолжены О. В. Соколовым и В. Н. Шикановым[568]

. В их работах наметилось явное стремление, отойдя от жесткой запрограммированности выводов, что было характерно для советской историографии, обогатить свой методологический и тематический потенциал идеями и наработками французских историков. Наиболее крупным достижением в этом ряду стала, конечно, работа Соколова «Армия Наполеона», представляющая подлинную энциклопедию жизни наполеоновского солдата по содержанию и произведение искусства по полиграфии. Соколов впервые в отечественной историографии использовал в обосновании своих выводов широкий комплекс документов архива Исторической службы министерства обороны Франции.

В целом историческая наука прошла немалый путь в исследовании феномена наполеоновской армии и заложила серьезную базу, во-первых, для создания обобщающей и, по возможности, непротиворечивой картины функционирования социальных и морально-психологических структур Великой армии 1812 г., а во-вторых, для выявления общих мотивационных установок наполеоновского солдата, которые во многом определили его действия на Бородинском поле.

2.2.Великая армия: происхождение, комплектование, состав

2.2.1. Происхождение

Было бы серьезным просчетом писать об армии Первой империи, не затрагивая периода Французской революции. Но еще бóльшей ошибкой стало бы игнорирование тех процессов, которые происходили в армии Старого порядка. Та модель принуждения-стимулирования человека, которая действовала в годы Первой империи и блестяще проявила себя в день Бородинского сражения, была предопределена в своих общих чертах еще до Французской революции, в эпоху Разума и Просвещения.

К 1789 г. армия Франции состояла из трех элементов:

1) королевской гвардии, списочный состав которой насчитывал 7278 человек, из которых 2300 человек составляли швейцарцы;

2) регулярных войск, включавших 102 полка линейной пехоты (из них 79 французских, 11 швейцарских, 8 немецких, 3 ирландских и 1 льежский), 12 батальонов легкой пехоты, сформированных только в 1788 г., 2 полков конных карабинеров, 24 полков тяжелой кавалерии, 18 драгунских, 12 конноегерских, 6 гусарских полков, 7 полков артиллерии и инженерного корпуса. Общая численность колебалась от 150 до 170 тыс. человек;

3) милиции, разделенной на 13 полков «королевских гренадер», 12 провинциальных полков и 80 гарнизонных батальонов, общей численностью более 75 тыс. человек. При учете жандармерии и отрядов береговой стражи общая численность французской армии составляла примерно 270 тыс. человек[569].