Великая и Малая Россия. Труды и дни фельдмаршала

По предложениям так часто и скоро переменяемым, что мне делают союзные генералы, я не могу уже сомневаться, чтобы они не имели запасных и со временем и обстоятельствами сходствующих наставлений, и что доказывается моей перепиской с принцем Кобургом совершенно и из которой ваше императорское величество всевысочайше увидеть изволите все те заботы, в которые меня сей принц непрестанно вводит и часто заставляет медлить и моими всеподданнейшими донесениями. Он стоит теперь в Романе со всеми своими войсками, за исключением тех, кои с генералом Зауэром пошли в Галицию, и принц Делинье, который из Ясс почти через день ко мне приезжает, хотел на несколько дней туда ехать для лучших пояснений наших недоразумений о Молдавии[117]. Но по известию, что принц Кобург сам сюда ехал, с половины дороги, как слышу, в Яссы возвратился; и с ним вчера в моем лагере были и мне двоякое предложение сделали, касательно зимних квартир. Первое, и, как кажется, ими желаемое, состояло в том, чтобы вся часть за Серетом их войскам оставлена была, другое – чтобы при занятии войсками вашего императорского величества всей Молдавии их войскам идти зимовать в их границы в Буковину и Галицию; и как то и другое многого внимания требует, то я и не посмел собою их принять, а предоставил на доклад вашему императорскому величеству с просьбой, чтобы все то мне письменно сообщено было, что и обещано.

Рихард Кнотель. Австрийские драгуны второй половины XVIII века.

1900-е гг.

К сим и иным многим причинам, кои в моих всеподданнейших донесениях… описаны и мне так в поисках над неприятелем, как и в распоряжениях в Молдавии, мешали, я должен приложить еще и слух, который здесь сделался гласным, об удержании оружия между императором и великим визирем – и что первый находится уже в Тимишоаре, а другой, оставив в Мегадии сераскира, вывел все свои войска из Баната и по уверению вновь ко мне присланного от Осман-паши драгомана Османа идет на зимнюю квартиру в Шумлу. И хотя оба помянутые принцы сии известия порочат, и я по многим убеждениям не должен давать веры им, но не меньше однако же и полагать быть чему-либо на то похожему, понеже они отступление великого визиря приписывают многим, но все однако же неизвестным причинам. И первый, без того уверительно ни сам бы вдруг приостановиться, ни так скоро генерала Сплени, кой своим походом спешить был должен, в Трансильванию к себе поворотить не мог, и я по сему слуху, которой и означенным подосланным ко мне драгоманом Османом, так как всеми пленными турками и беглецами из турецкого лагеря единогласно быть справедливым утверждается, должен больше, нежели когда, внимать теперь на непосредственную пользу вашего императорского величества и того весьма остерегаться, чтобы неосмотрительным шагом не выйти из надлежащего положения и из всей связи и с другой армией вашего императорского величества, и с Польшей, из которой подвозы провианта становятся весьма тоже трудны, понеже от некоторого времени поляки не только на те, но и на почты подводы давать отказывают; а в рассуждении открывающихся волнений, по совету вашего императорского величества посла графа Штакельберга, мы и вовсе от сих требований отступать должны.

Генерал граф Салтыков идет все тихо и находится теперь при деревне Роспопени. Он жалуется на австрийские войска, что они забранием подвод его на месте долго задержали, к чему так, как и к иным неприятным происшествиям, однако же наша большая податливость единственно и едино повод дала.

Я не имею и от господина генерала-фельдмаршала князя Григория Александровича Потемкина-Таврического, за последне полученным, никакого известия; и я к нему все прописанное сообщил и его совета и наставления просил, и то сообщение к всевысочайшему вашего императорского величества усмотрению в копии здесь всенижайше представляю.

По случаю другой присылки ко мне вышеупомянутого драгомана Османа, посылал я к Осман-паше капитана Лена для осмотра турецкого лагеря, которого неприступное положение из прошедшей войны мне очень знакомо, и что сей офицер там мог видеть и слышать, явствует в здесь приобщаемой его записке. Я велел дать Осману при отправлении 50 червонцев, сведав, к моему большому удивлению, что капитан Лен принял в подарок 120 левов, оправдайсь тем, что он не посмел отказать паше и не знал, что́ в мешке положено было…

Вашего императорского величества верноподданнейший

граф Петр Румянцев-Задунайский

Реляция П. А. Румянцева Екатерине II об отходе турецких войск и движении русских войск на Бендеры

13 ноября 1788 г., лагерь при Цецоре

Государыня всемилостивейшая!