Великая Отечественная катастрофа — 3

На третий день войны войска 4-й армии отошли на рубеж Щара на глубину 170–200 км. А на границе в глубоком немецком тылу в районе Бреста, Семятичи и Малорита еще шли бои. 45-я пехотная дивизия никак не могла сломить сопротивление защитников Брестской крепости. Не помогало и применение сверхмощных 600-мм осадных мортир «Карл». В 6 часов вечера 24 июня командование 45-й пехотной дивизии поспешило доложить о капитуляции крепости. Но ночью бои в крепости возобновились и не утихали до утра. Чтобы окончательно подавить последний советский узел сопротивления в Восточном форту крепости, 29 июня самолеты Люфтваффе сбросили пятнадцать 500-кг бомб на эту цель. Но и они не подорвали решимости защитников форта. В этот же день Ю-87 сбросил на форт 1800-кг бомбу, после чего 390 его обитателей, солдат, женщин и детей, в хорошей физической форме и с не сломленным духом, вышли сдаваться. Они были последними из больше 7000 взятых в крепости пленных.

С 30 июня организованного сопротивления в крепости уже не было, но существовали небольшие группы солдат и одиночки, которые или вели партизанскую войну, или пытались просто спрятаться и дождаться подхода своих. Никто ведь не предполагал, что они придут только через 3 года. Майор Гаврилов, дав последний бой, был ранен и взят в плен только 23 июля — через месяц после начала штурма крепости. Последние дни он питался комбикормом, который находил в конюшне. Его стойкость поразила даже врагов. Последние ДОТы советских пограничных укрепрайонов в полосе наступления группы армий «Центр» также пали 29 июня.

Ф. Гальдер в своем военном дневнике 25 июня записал: «Подтверждается, что 45-я пехотная дивизия, по-видимому, зря понесла в районе Брест-Литовска большие потери»

и тут же дал указания выяснить эффективность огня установок «Карл» по району Бреста, а также расследовать действия дивизии в районе Бреста [19]. Уже после прекращения боев назначенная комиссия оценила применение мортир как очень успешные. Точность стрельбы оказалась высокой. По крайней мере, 2 снаряда разрушили обширные участки очень крепко выстроенных сооружений. Воронки во дворе цитадели достигали 15 метров ширины и 5 метров глубины в твердом грунте (два снаряда, очевидно, не разорвались). Снаряды, выпущенные батареей, несомненно, произвели на обороняющихся сильный физический и деморализующий эффект. Отдельные отказы техники на эту оценку не повлияли, ведь их было совсем немного для первого практического использования столь сложных установок [20].

Немцы захватили под Брестом 7000 пленных, включая 100 офицеров, и взяли в крепости большие трофеи: более 15 000 винтовок, 1300 пулеметов, 100 орудий, 36 танков и других гусеничных машин. Однако 45-я пехотная дивизия понесла значительные потери. Сандалов в своей книге даже написал, что она была при этом разбита. Согласно донесению от 8 июля 1941 года, дивизия к 30 июня 1941 года потеряла убитыми и пропавшими без вести 453 человек, в том числе: офицеров — 32, унтер-офицеров и рядовых — 421; ранеными — 668 человек (из них офицеров — 31), а всего — 1121 человек. Потери большие, но это по немецким меркам. Об их масштабе можно судить по такому факту: за период с 22 по 30 июня включительно на Восточном фронте было убито всего 8886 и ранено 29 494 немцев [19]. Таким образом, безвозвратные потери 45-й дивизии составили более 5 % от немецких потерь на Востоке — самые высокие потери из всех немецких дивизий в течение первой недели сражений [140]

. Поэтому немецкому командованию и пришлось по этому поводу проводить специальное расследование. Но заявлять, что дивизия была разбита — явная натяжка, вероятно, сделанная Сандаловым под давлением редакторов.

К исходу 24 июня юго-западнее Барановичи образовался своего рода «слоеный пирог». Отряды разбитых советских частей, оставшись в тылу противника, не складывали оружие, продолжая нападать на его походные и тыловые колонны. Один из таких отрядов из 22 танковой дивизии севернее Ружаны атаковал автоколонну 47-го немецкого корпуса, двигавшуюся по шоссе на Слоним. В составе этой колонны с группой машин своего штаба следовал командующий 2-й танковой группой генерал-полковник Гудериан. Автоколонна была разгромлена, несколько немецких офицеров убито, а один захвачен вместе со штабной машиной. Самому Гудериану удалось чудом избежать гибели. В захваченной машине оказался комплект топокарт с нанесенным на них планом дальнейших действий танковой группы. На допросе пленный офицер довольно красочно описал, как перетрусивший Гудериан улепетывал от наших танков в лес [13]. К сожалению, советские танкисты не смогли долго удерживать дорогу и были вынуждены продолжить отход.

Гудериан об этом эпизоде вспоминал несколько по-другому: