Великая Отечественная война – вчера и сегодня

Слова Воронова оказались лжепророчеством и шарлатанством. И всего через пару лет его авторитет покатился в пропасть. Что же стряслось?

А произошло вот что: омоложенные пациенты как-то подозрительно быстро оказывались в челноке Харона. На том свете, то есть. Тот же английский аристократ Е.Л. умер через два года после операции. На Воронова посыпались грозные обвинения пациентов, ехидные вопросы прессы. Воронов отбивался, как медведь от своры собак: «4 сентября 1923 года меня известили о его смерти, последовавшей от припадка белой горячки, вызванного застарелой невоздержанностью, которую прививка, к сожалению, не исправила»

Но подобные ответы вызывали еще более коварные вопросы: а для чего ты мил человек прививку (т.е. пересадку) делал? Не для того ли, чтобы сию невоздержанность поощрять? И что это за белая горячка такая – от невоздержанности? Еще одно великое научное открытие гениального профессора? Все явственнее звучало два грозных слова – шарлатан и аферист.

За пациентами и прессой грянула тяжелая артиллерия – выступления собратьев по цеху – известных хирургов.

Знаменитый английский врач Дэвид Хамильтон даже написал книгу: «Афера: гланды обезьяны», в которой доказывал: ткань животных непременно будет отвергнута человеческим организмом. В лучшем случае операция оставит шрам, глядя на который пациент может верить, что прививание сработало. Иными словами: блажен, кто верует, тепло ему на свете. Оказывается, благодарные пациенты Воронова, якобы улучшившие свое состояние, просто занимались самовнушением. Так называемый эффект плацебо. Но для этого вовсе необязательно потрошить несчастную обезьяну и полосовать бедного пациента: достаточно купить цветочек, глядеть на него и внушать себе, что он несет тебе исцеление. Четко и чеканно высказался знаменитый хирург, Кеннет Уокер: метод Воронова «не лучше, чем методы ведьм и колдунов».

В общем, Воронову ясно дали понять: больной нуждается в уходе – от врача. С опытами ему пришлось завязать. Но он не унывал: состояньице-то он заработал не маленькое. Оно-то и позволило вести ему жизнь светского льва: многочисленные любовные романы, путешествия, вечеринки. Возникает вопрос: не привела ли подобная жизнь к необходимости пересадки достопочтенному хирургу обезьяньих органов? Нет, не привела. Воронов оказался крепким орешком и прожигал свою жизнь аж до 85 лет. Умер он в Лозанне и был похоронен в русской секции кладбища «Кокад» в Ницце.

Однако в облике Воронова кое-что недостает для полного сходства с профессором Преображенским: московской прописки (или как минимум советского гражданства) и близости к вождям.

Однако это было у другого нашего героя – Илья Ивановича Иванова (1870-1932). И даже внешний облик – небольшая бородка, рыцарски усы – напоминает портрет Филиппа Филипповича.

Родился наш герой в один год с Лениным в весьма обеспеченной семье. Успешно выучился, сделал блистательную научную карьеру. В 36 лет стал профессором за метод искусственного осеменения кобыл, весьма прибыльный для коннозаводчиков.

Но кобыл для рысистого разбега научной фантазии Илье Ивановичу было мало.

Он задумал дерзкую идею: вывести гибрид человека и обезьяны. Проектом заинтересовались русские военные: с одной стороны физические возможности шимпанзе и горилл значительно превосходят человеческие, с другой – гибриды все же не люди, их не жалко. Да и жалование платить не надо, потому как недочеловеки.

Как видим, идея урук-хайев, боевых орков появилась задолго до Толкина и господин Иванов вполне мог бы занять в его романе место Сарумана. Но характерны и нравы русского офицерства, которые забыли, за чем пришли в Российскую Императорскую Армию. Ее старинный девиз: «За веру, Царя и Отечество». А теперь вопрос – во что веруем, господа офицеры, голубые князья? В обезьяночеловека? И кого в бой поведем – очеловеченных горилл?

Однако, Иванов трезво понимал, что его великий замысел надо начинать с малого – с экспериментов на низших живых существ, близких друг другу. Свои эксперименты Иванов проводил в известном на весь мир заповеднике Аскания-Нова, основанном в 1828 году. Учёный скрещивал мышей и крыс, кроликов и зайцев, ослов и зебр, зубров и домашних коров, осеменяя их искусственным путём. Целеустремлённый биолог не только создавал гибриды, но и тщательно изучал их поведение.

Но в самих этих экспериментах ничего необычного не было: искони скрещивали лошадь и осла, получая мула. Это обычное внутривидовое скрещение. Но поди скрести осла с коровой! Или лошадь со свиньей!

Однако Великий Комбинатор считал человека и обезьяну одним видом, поэтому скрещивание человека с обезьяной он полагал вполне возможным. Об этом Иванов заявил в 1910 году в своём выступлении на Всемирном конгрессе зоологов в австрийском городе Грац. Место тоже не случайно – страна будущего противника России в Первой Мировой. И страна, которая родила Гитлера.

К счастью, или несчастью – не нам судить – грянула Первая Мировая, а затем и революция с Гражданской войной, которые поставили крест на великих комбинациях дерзновенного биолога. Но увы, только временно.