Великая тайна Фархелема

— Вот только эта улица — и поворот налево, на Алаофскую, — ответил Джантар, глядя в окно, за которым проносились освещённые фонарями лишь внизу (верхние этажи почти терялись во мраке) стены знакомых ему с ранних лет домов, тревожно чернеющие рядами окон. И это не просто казалось после пережитого: по всей улице почему-то нигде не светилось ни одно окно — и это было странно, и заставляло сердце сжиматься в тревоге. А в памяти вдруг стали вспыхивать мгновения прошлого, когда он видел эти кварталы совсем другими… То — залитыми утреннем светом по-осеннему низкого Эяна, создающим особенную резкость теней; то — ещё хранящими дневное тепло, в бронзовом свете летнего заката, с зеленоватой полосой у горизонта — как бы отделявшей перевитые красные нити облаков от уже начавшей темнеть глубокой чистой синевы вечернего неба; то (лишь на миг) — с деревьями в спиралях нежной зелени после первых весенних дождей; то — в снегу, изморози, морозной дымке, в белесоватом сиянии зимнего дня… Мгновения, когда он, не думая ещё ни о какой кровной мести, бредовых видеозаписях и массовых психозах, спокойно ехал здесь на велосипеде сам, или вместе с Кинталом и Тайларом, или шёл куда-то с родителями… Мгновения тогда ещё каких-то надежд, уверенности, мира, покоя — увы, теперь словно оставшиеся за какой-то гранью… И лишь ещё мысль пришла вдруг: а что помнили из своего детства взрослые, устроившие это в Тисаюме? Что — кроме так хорошо знакомых по "детской" прессе надрывно-злобных излияний о собственных лишениях, неустроенности быта, послушании старшим и примитивном времяпрепровождении, где явно не было места высоким стремлениям и поискам? Не столько память о собственном детстве — сколько злоба на чужое, куда более достойное и осмысленное, чем своё, из которого нечего вспомнить… Такие ненавидящие всё непохожее на них — и учинили это в Тисаюме! Пустые души, которые, что им ни дай, полнятся лишь злобой и завистью к тем, кто в чём-то их превосходит… Но что сейчас сорвало в их пустых душах так долго копившуюся лавину зла — и в каких масштабах это произошло?..

— Куда теперь? — снова отвлёк Джантара голос Донота. — Налево — я понял, а дальше как? С какой стороны въехать во двор? Сразу отсюда, или объезжать весь дом?

Джантар, будто очнувшись, поспешно поднял взгляд… Автобус снова входил в широкий поворот, огибая небольшой круглый скверик посреди перекрёстка — и вскоре за окнами слева открыл тот самый дом, соседний с домом Джантара "Да, всё ещё недостроенный…", — Джантар и не очень удивился этой мысли. На миг показалось: со случая на стройке прошло так много времени. Хотя на самом деле — просто немногие дни много вместили в себя…

— Это и есть та стройка? — спросил Талир, незаметно подойдя сзади.

— Она… — подтвердил Джантар. — И сразу за ней мой дом. Но смотри: ни одно окно не светится… — с тревогой добавил он. — И в соседних домах тоже. И уличные фонари… Там хоть они были включены, а тут нет. Что-то мне не нравится…

— Ты говорил, твой дом стоит на холме, — напомнил Талир. — А я не заметил никакого подъёма…

— Здесь он очень плавный, — объяснил Джантар. — Улица, где мы ехали, полого идёт вверх. Это с первого поворота подъём крутой…

— А всё-таки? — повторил Донот, сбавляя скорость (и переходя на ближний свет, отключив главные фары). — Мы у твоего дома, и куда дальше?

— Подожди, тут что-то по-новому, — ответил Джантар, вглядываясь в едва освещённый лишь этими фарами проём между домами. — Да, новое ограждение, там и не пройти. Придётся объезжать с того конца.

— И где оставим автобус? — спросил Талир. — Просто во дворе?

— А где ещё? — ответил Джантар. — Не на виду же у всех. Но что с ним делать потом, пока не знаю…

— А я тогда оставил автомобиль у всех на виду, — вспомнил Лартаяу. — Правда, была самая окраина: второй дом от края города, а у соседей — третий…

— Но что свет отключен… — сказал Талир, оглядываясь по сторонам. — И в Тисаюме, когда выезжали… Уже экономия ресурсов? Или вы провозились с раненым больше, чем думали? У нас и часов с собой нет…

— Не идёт из памяти, — призналась Фиар. — Хоть травма не смертельная, а всё же…

— Сделали, что могли, — спросонья ответил Герм. — А на лишний риск сами не имеем права. Да, кого-то из этих законников так бы оставить. Лежал бы и выл что-то формально правильное — а ему никто не помог… Где мы сейчас?

— Просыпайся, Герм, подъезжаем, — ответил Ратона.

— Добрались? — возбуждённо переспросил Герм. Конечно, ведь только проснулся… — И далеко ещё?

— Какое там далеко, — ответил Талир. — Сворачиваем во двор дома Джантара…

И действительно: Донот успел свернуть в проход между домом Джантара и соседним зданием (административным корпусом небольшого предприятия, пустынный двор которого был обнесён сетчатой оградой) — и, ещё раз свернув, осторожно, на малом ходу, вводил автобус в аллею между стеной дома и живой изгородью, которую автобус перекрывал по ширине почти полностью.

— А дальше? — почему-то шёпотом спросил он. — Так и оставим автобус в проходе?