Великая тайна Великой Отечественной. Ключи к разгадке

– 16 августа

издается приказ № 27 °Cтавки Верховного Главнокомандования, подписанный ее председателем И. В. Сталиным и всеми членами Ставки – лично (другого случая подобного подписания приказа Ставки не было за всю войну!). Пункт 1 его приказной части выглядел так: «Командиров и политработников, во время боя срывающих с себя знаки различия и дезертирующих в тыл или сдающихся в плен врагу, считать злостными дезертирами, семьи которых подлежат аресту как семьи нарушивших присягу и предавших свою Родину дезертиров. Обязать всех вышестоящих командиров и комиссаров расстреливать на месте подобных дезертиров из начсостава».

– Осенью 1941 г.

жена Якова Юлия была арестована. К сожалению, столь неточная дата этого события была дана Светланой Аллилуевой в ее первой книге воспоминаний и потом никем ни разу не уточнялась. Я полагаю, что дата ее ареста не называется по одной-единственной причине – она наверняка совпадает с датой ознакомления Сталина в июле 1941 г. с первой немецкой листовкой, в которой было напечатано фото Якова в кожаной куртке

, либо с датой получения им записки Якова или кинопленки о пребывании Якова в плену, где он снят в этой куртке. Я также уверен, что дата освобождения Юлии Мельцер из одиночного заключения не называется, поскольку точно совпадает с датой получения Сталиным сообщения о гибели сына – весной 1943 г.

Наверное, здесь уместно подробнее рассказать о судьбе Юлии Мельцер-Джугашвили и роковой роли, которую сыграла в ней упомянутая кожаная куртка.

Юлия Мельцер была арестована в Москве в 1941 г. по подозрению в том, что передавала немцам сведения, в том числе домашние фотографии Якова, якобы использованные ими для создания фотофальшивок в листовках. Однако я считаю это совершенно нереальным, поскольку в 41-м всем родным Якова было понятно, что фальшивыми являются тексты этих листовок, а фото Якова в них настоящие, о чем пишет в своей первой книге Светлана Аллилуева. На гораздо более реальную причину ареста Юлии указывает эпизод из книги Галины Джугашвили «Внучка Сталина», где она приводит воспоминания матери: «Допросы вертелись вокруг кожаной куртки. На листовках, которые сбрасывали немцы, была фотография: немецкие офицеры сидят за столом, в руках кружки с пивом. Немного сбоку – папа… на нем не новая кожаная куртка… ношеная штатская одежда. Таких вещей при нем быть не могло… Возможно, и даже скорее всего, среди тех, кто ее разглядывал, находился человек, близко его знавший… он просто узнал куртку, в которой видел папу на охоте, рыбной ловле, в Зубалове, где он обычно ее и носил. Была и фотография его в этой самой куртке. Как она могла перекочевать из семейного альбома в руки автора или авторов листовок? Ма не знала, что отвечать…» [35, с. 40–41].

Я уверен, что допрашивающие Юлию Мельцер вели речь не о фото, а о реальной куртке, ибо понимали, что помещенное в листовке фото Якова в этой куртке – настоящее. Понимал это и «близко его знавший» человек – единственный, кто мог дать команду арестовать и заключить в тюрьму на полтора года (до получения им известия о гибели Якова) невестку, лишив на это время собственную трехлетнюю внучку матери, – сам Сталин. По моему мнению, куртку Юлия, скорее всего, передала мужу на фронт вместе с перочинным ножом и часами с секундомером, о которых он просил в открытке, через заходившего к ней в квартиру на улице Грановского «фронтового товарища Якова», а на самом деле – заброшенного в Москву немецкого агента, о чем она, естественно, не подозревала. А начаться вся эта операция немецких спецслужб могла лишь с одного – с задержания Якова 22 июня 1941 г. в поезде, или на барже, или в двигающейся своим ходом воинской части на территории Германии. Во время задержания у него изъяли неотправленную открытку, адресованную жене Юлии, исправили в ней дату с 21-го на 26 июня и через агента отправили из Вязьмы (где он просто опустил ее в почтовый ящик).