Великая война не окончена. Итоги Первой Мировой

Гавана стремительно развивалась. Город превратился в центр безудержного потребления. Фермеры из глубинки в затрапезной одежде заходили в ювелирные магазины и выходили с пригоршней бриллиантов и золотыми цепочками, на которых были выгравированы их инициалы.

Но экономика Европы восстанавливалась. И потребность в кубинском сахаре сократилась. К Рождеству 1920 года цена на сахар упала в шесть раз! Производители разорялись, и большая часть сахарных заводов перешла к американским инвесторам.

Крушение кубинской сахарной промышленности породило сильнейшие антиамериканские настроения, что проявилось во время революции 1959 года, когда к власти пришел Фидель Кастро. Одним из его первых решений было национализировать сахарную промышленность.

Фидель Кастро не брал у Советского Союза денег. Он хвалился тем, что его страна никому ничего не должна. Он просил Москву всего лишь немного изменить цены на то, что Куба покупала и продавала. Сахар у него покупали по цене выше мировой, а нефть продавали – по цене ниже мировой.

Четыре килограмма сахара из пяти, которые съедали в Советском Союзе, были кубинскими. На кубинский сахар была установлена особая цена: 1400 долларов за тонну – при мировой цене в 250 долларов. Этот сахар можно было приобрести в других странах чуть ли не в шесть раз дешевле. Кроме того, Советский Союз поставлял Кубе 13 миллионов тонн нефти ежегодно. Цена была значительно ниже мировой, поэтому часть нефти Куба перепродавала, но уже по настоящей цене. Выгодная торговая операция давала Кубе триста миллионов долларов в год.

Советская помощь не помогла Кубе стать процветающим государством, а, пожалуй, только развращала страну. Оказавшись за границей, в тех же Соединенных Штатах, кубинцы проявляют чудеса изобретательности и процветают. Что же мешает им наладить жизнь на родине?

За десятилетия социализма кубинцы разучились работать и полагаться на самих себя. Они привыкли к почти бесплатным продовольственным пайкам. Рис, бобы, масло полагались каждому вне зависимости от того, как он работает. Расцвела теневая экономика. Кубинским школьникам предписано было отказаться от брюк и перейти на шорты, чтобы экономить ткани. Экономику Кубы спасали иностранный туризм и денежные переводы от кубинских эмигрантов из Майами. Эмигранты присылали своим родственникам миллиард долларов в год – больше, чем дает экспорт сахара.

Люди устали от реального социализма. Но они боятся капитализма и хотят сохранить бесплатное образование и медицину, систему пенсий. И еще они не любят американцев.

И опасаются того, что бывшие владельцы, которые полвека назад бежали с острова в Соединенные Штаты, потребуют вернуть им национализированное имущество. Многие кубинцы расположились в домах, которые принадлежат эмигрантам.

«Наш дом находился в зоне, где жили семьи высокопоставленных чиновников, – рассказала бежавшая с острова дочь Фиделя Кастро Алина Фернандес. – Начальница зоны выселяла из домов прежних владельцев и передавала их руководящим работникам. В доме помимо жилых комнат были кухня, прачечная, подвал, два гаража с комнатой для шофера и комната для прислуги с целой коллекцией женщин всех цветов кожи».

Румыния и Болгария. Два Фердинанда

Некоторые европейские государства – Италия, Румыния, Болгария – цинично выбирали, с кем им объединиться. Не стесняясь, выставляли цену за свое участие в войне. Как правило, желали вознаграждения территориями.

Румынская королева Мария, жена короля Фердинанда, была по рождению британской герцогиней Эдинбургской и сестрой великой княгини Виктории Федоровны, жены великого князя Кирилла Владимировича. Она запросила за присоединение к Антанте земли, на которые румыны давно претендовали, – Трансильванию, Банат, Буковину. Торговалась долго и упорно. Антанта уступала. 26 мая 1915 года министр иностранных дел Сазонов был с докладом у императора в Царском Селе. Николай распорядился «сделать еще новые уступки румынским требованиям». Но переговоры растянулись на два года.

В мае 1916 года министр Сазонов с нескрываемым раздражением говорил румынскому посланнику Константину Диаманди:

– Напрасно вы думаете, что мы так жаждем вашего выступления. Если Румыния пожелает ныне принять участие в войне, мы встретим это решение очень сочувственно, и, я думаю, оно послужит на пользу прежде всего самой же Румынии. Если же вы еще раз упустите удобную минуту и ваши национальные вожделения останутся неосуществленными, вам придется сетовать лишь на самих себя.

Вообще-то румынский король Фердинанд – из швабской ветви рода Гогенцоллернов – тяготел к немцам, но в августе 1916 года его убедили присоединиться к Антанте. Представители России, Франции, Италии и Великобритании подписали с Румынией циничное по своей откровенности соглашение, в котором говорилось: «Румыния принимает на себя обязательство объявить войну Австро-Венгрии и напасть на нее. Великобритания, Франция, Италия и Россия признают за Румынией право присоединения территории Австро-Венгерской империи в следующих границах…»