Великие аферы XX века. Том 1

Джон стеснялся своего происхождения. Оно казалось ему возмутительной смесью провинциализма и напыщенности. Чего стоило второе имя, которым наградили его родители, – Ромулус! Джон Ромулус Бринкли из малюсенькой деревни Бета, штат Северная Каролина. Дабы читателю было понятно, переведу в привычные реалии: Иван Горациевич Бережков из деревни Альфа Урюпинского уезда. Поэтому при первой же возможности Джон поменял и имя, и малую родину: Ромулус превратился в Ричарда, а Северная Каролина – в менее захолустный Кентукки. Иногда в разговоре Кентукки превращался в Теннеси, но суть не менялась.

Итак, 8 июля 1885 года в семье неграмотного деревенского лекаря Джона и столь же неграмотной домохозяйки Кандис родился будущий благодетель мужского населения Северной Америки. Хотя какой там Америки: на чудо-операции доктора Бринкли по повышению потенции записывались пациенты со всего мира; из Германии и Японии, России и Китая съезжались разуверившиеся в себе мужчины во цвете лет – от 40 до 70 – и, с легкостью расставаясь с невиданными по тем временам деньгами, ложились под нож.

Единственным источником биографических сведений о докторе Бринкли служит книжка «Жизнь одного человека», написанная профессиональным писателем Клементом Вудом по спецзаказу самого героя в 1934 году. Бринкли оплатил тираж своей биографии и затем распространял ее по доллару за штуку среди бесчисленных клиентов и поклонников. Книжка получилась очень трогательной: выходило, что всю свою жизнь Джон посвятил помощи неимущим, борьбе за бесплатное образование и медицину, а также за пенсионное обеспечение стариков.

Насчет борьбы – позвольте не поверить, но в одном сомневаться не приходится: Джон Бринкли не понаслышке знал, что нужда невыносима и с ней в самом деле нужно бороться. Рано осиротев, он оказался на попечении тетки, так что босоногое и полуголодное детство мальчика скрашивали лишь житейские наблюдения. Острее всего в памяти ребенка пропечатался образ соседского козла, который подвергал безудержному сексуальному террору все, что шевелилось вокруг, невзирая на пол и видовую принадлежность. Козел был обыкновенной породы Тоггенберг, однако в том-то и заключалась глубина откровения: самое настоящее чудо – вот оно, совсем рядом, и за ним вовсе не обязательно ходить за тридевять земель. Позже Джону Бринкли удалось наложить образ козла на врожденную подозрительность простых людей к высоколобым столичным умникам и тем самым найти беспроигрышный и золотоносный образ «народного доктора».

Начальное образование Джона благополучно миновало. Во всяком случае, не существует никаких свидетельств того, что он когда-нибудь ходил в школу. До 23 лет Джон скромно трудился помощником железнодорожного агента, который научил его не только торговать билетами, но и пользоваться телеграфным аппаратом. Картину усугубляет еще и очевидный деспотизм тетушки Джона, которая, похоже, бессердечно подавляла на корню сексуальные порывы юноши (отсюда и интерес к деятельности соседского Тоггенберга), иначе как объяснить тот факт, что чуть ли не на следующий день после смерти опекунши Джон женился?

Его избранницей стала Салли Уайк, с которой он разделил шесть лет жизни и трех дочерей. Брачные годы пролетели в непрестанных странствиях по ярмаркам северовосточных штатов, где Джон освоил свои первые медицинские профессии: торговал «змеиным ядом» – чудодейственным препаратом из вышеупомянутой категории сушеных медвежьих пенисов – и ассистировал «специалисту по мужским болезням», который врачевал любые венерические неприятности без разбора загадочными микстурами из пыльных пузырьков.

Салли не оценила врачебных перспектив супруга и в 1913 году подала на развод. Опечаленный Бринкли уехал в Чикаго, где судьба послала ему уголовника по имени Джеймс Крофорд, окончившего карьеру в федеральной тюрьме Ливенворт за вооруженное ограбление. Бринкли рассказал новому компаньону об удивительных пузырьках своего последнего работодателя, и молодые эскулапы подались на юга, дабы самостоятельно протянуть руку помощи страждущим. Надо сказать, что к этому моменту Джон четко определился со своей будущей медицинской специализацией: мужская потенция. Вернее, отсутствие таковой. По его убеждению, за «кризисом сорокалетних» кроется вовсе не смятение души, а стоят исключительно сексуальные проблемы. Джон дал себе клятву Гиппократа посвятить жизнь борьбе с этим тяжким недугом.

Ради этой благородной цели Бринкли и Крофорд открыли в городке Гринвиль (Южная Каролина) лавку, от вывески которой голова идет кругом: «Электромедицинские доктора Гринвиля»! На следующее утро обывателей, листавших за чашечкой кофе местную газету, ожидало потрясение в виде гигантской рекламной полосы, которая сурово вопрошала: «Вы уверены, что сохранили свою мужскую стать?!»